разговор.
Меня бросает в жар. Я хотела дать ему понять, что знаю, кто он. Но в ответ вместо удивления он поставил меня на место.
– Я обнажена.
– Тебе нечего стесняться. У тебя красивое тело.
– Но не для вас, господин Шариф.
На его лице проскальзывает эмоция злости и брошенного вызова.
– Не играй со мной девочка. Мое терпение не безгранично. Если не хочешь одеваться, будешь сидеть при мне голой.
Его угрозы возымели действие. Я встала на ноги, гордо приподняв подбородок. Ему меня не сломать. Пришел посмотреть на моё голое тело? Что ж, смотри, да не ослепни!
И он смотрит. Даже не собирался тактично отворачиваться. Смотрит на меня так, будто имеет на это какое-то право. Будто я ему принадлежу. И это ужасное открытие парализует меня.
Острый прямой взгляд направлен прямо на треугольничек у меня между ног.
Торопливо просовываю руки в широкие рукава халата и поворачиваюсь к нему лицом. Смотря мне в глаза, шейх Рамиль начинает застегивать пуговицы на моей одежде.
– Я сама, – поднимаю руки, но он раздраженно отталкивает их.
Дыхание господина Шарифа изменяется, а его без того темные глаза становятся дьявольски черными.
На этом халате длинный ряд пуговиц, и десять последних он не трогает. Оставляет небольшой разрез спереди, оголяющий ногу почти до самого колена.
– Пойдем, – велит он.
Просовываю мокрые ноги в шлепанцы, и мы выходим из купальни. Служанки накрывают стол, который находится в доме. При виде своего хозяина они очень низко опускают головы.
– Уходите, – велит им Шариф, и их словно ветром сдувает. – Садись, –показывает рукой на кресло.
Призываю на выручку все остатки своего самообладания и спрашиваю:
– Итак, о чем вы хотели поговорить?
Этому мужчине явно нравится меня унижать и вгонять в краску. Он здесь хозяин, и имеет право входить в любое помещение. Но хотя бы каплю уважения к принимающей ванну женщине можно выказать? Я уже молчу об извинениях…
– Эльза, подумай о тех мужчинах, которые привезли тебя сюда. Были ли у них какие-нибудь приметы? Одежда, обувь, внешность. Было ли что-то странное?
– Было темно, я ничего не видела, – отвечаю поспешно.
– А ты хорошо подумай!
Трудно думать вот так, под его разгорячённым взглядом. Не зря он оставил пуговицы, смотрит теперь на мою ногу. И я почему-то не осмеливаюсь закрыть ему обзор. Этот властный медведь явно не привык себе в чем-то отказывать.
И это была не пустая угроза, оставить меня голой при разговоре. Как бы я сейчас чувствовала? Шейх Рамиль – искусный манипулятор. И если он захочет, то играючи сломает меня. Очередное открытие, от которого спирает в груди, а на сердце ложится печаль.
Внезапно я вспоминаю кое-что важное. Нужно сказать ему.
– У одного из мужчин была синяя рука.
Когда меня вели по дворцу уже без мешка
