скрылась на лестницах.
– Интересно, как это – случайно? Расскажешь? – кроме профессионального интереса меня и впрямь раздирало любопытство.
К тому же мое критическое мышление мента автоматически видит в каждом встречном-поперечном потенциального подозреваемого. Мозг ищет мотивы, возможные доказательства, анализирует, пытаясь ответить на вопрос «мог – не мог», вот и теперь я уже немного по-другому смотрел на нашего водилу, припоминая все подробности его поведения, которые раньше мне казались незначительными. А Сашок тем временем стал рассказывать.
– Там такая история приключилась, наш батальон стоял уже месяц в палаточном лагере в какой-то глуши под Баграмом. В тот день у двоих наших ребят из взвода день рождения приключился. Вечером, естественно, решили мы с сослуживцами выпить – втихую, конечно. Кому за горячительным в соседний аул идти, решали жребием. Выбор пал на меня. Идти недалеко, километра два, но это, считай, самоволка – дело опасное, но очень нужное… С наличием спиртного у нас были проблемы, а местные жители специально гнали самогон для шурави.
Пояснять Сашок не стал – времена были такие, мы все знали, что в Афганистане советских так называли.
– Гадость редкостная, в основном, из гнилого винограда, – Сашок продолжил рассказывать и даже поморщился, вспоминая, – в лучшем случае – из сушенного киш-миша. Торговали им в дуканах и на рынках, но там-то запросто отравить могли, поэтому брать нужно было только у проверенного продавца. Мы знали, у кого, и местным самогоном не брезговали. Ну так, а что? Сами понимаете, Андрей Григорьевич, что «Столичной», медицинского спирта и прочих изысканных напитков у простых солдат нет. У офицеров не всегда была такая возможность, а мы вообще выкручивались как могли.
– И как, могли? – с ухмылкой спросил я.
Потому что, как это говорится, война войной, а обед – по расписанию. Иными словами, человеческие слабости солдату не то, что не чужды, а даже и особо ценны. Саша с готовностью и смешками делился:
– А чего только не сделаешь! Иногда брагу ставили в канистрах для топлива и ныкали в БМП, в обшивках палаток, или же зарывали в горячий песок алюминиевую флягу и там настаивали. Помню, хорошая бражка получалась из югославской карамели, которая из «Военторга». Особенно ретивые перегоняли при помощи дистилляторов противооткатную жидкость для артиллеристских орудий. Чего только не пили. Лосьоны и одеколоны из старых запасов – те просто влет уходили. Поэтому местный самогон – все же предпочтительнее был. Ну и вот, жребий выбрал меня. Делать нечего. В карауле свои были, выпустили. Иду, значит, с вещмешком за плечами, луна, звезды… Собаки вдалеке воют, ну а так – тишина. Даже, знаете, не скажешь, что война идет. Дошел до аула, закупился у кого нужно и обратно пошлепал. А самогон наливали в мешки полиэтиленовые.
Такое я тоже уже однажды слышал, в первой своей жизни, так и прятать его легче. А чтобы потом откупорить такую тару – в нее просто ввинчивали автоматный патрон над кастрюлькой или котелком. Самогон не торопясь стекал весь до капли. Впрочем, Сашка я своими замечаниями прерывать не стал,
