якутских писателей» [39]. В этой статье с точки зрения партийной этики он критиковал Кулаковского, Ойунского и других в использовании в своих произведениях несовместимых с учением приемов марксизма-ленинизма. А в 1927 году звучали обвинения Кулаковского в том, что он «стоял одной ногой на феодальной почве, а другой – на капиталистической» [40, 62].
Постановление ЦК ВКП(б) от 9 августа 1928 года «О положении в Якутской организации» [41] резко очерчивало границу между беспартийной интеллигенцией и коммунистами. По выражению Кулачикова-Эллэя окончился «период оппортунистического сотрудничества с буржуазно-националистической интеллигенцией» [42].
Отрицательное отношение к национальной интеллигенции особенно сильно ударило по Кулаковскому, потому что его считали главой интеллигенции. Беспартийную интеллигенцию определили как буржуазно-националистическую. Поэтому Кулаковского считали представителем буржуазии и тойонатства, «верхушечной части» буржуазной интеллигенции [43, 38]. С этой позиции оценивали его поэтическое творчество.
Здесь особую роль сыграли выявленные писателем-лингвистом Кюндэ научные термины – фатализм, мистика и символизм. По мнению критиков, Кулаковский использовал несовместимые с учением марксизма-ленинизма приемы творчества (фатализм, мистика и символизм) с реакционной целью, чтобы поднять народ саха против русского народа.
В 30-х годах в России создана организация «Российская ассоциация пролетарских писателей» (РАПП). Днем рождения подобной организации в Якутии. Н.П. Канаев считает 16 октября 1930 года, когда в газете была напечатана статья «О состоянии и задачах якутской художественной литературы (Контртезисы группы «Молодой большевик» к тезисам Кюндэ) [44]. Представителями группы «Молодой большевик» были Н. Заболоцкий, И. Жирков, В. Новиков, С. Кулачиков, Г. Тарский, А. Румянцев [45].
Они выпячивали принцип партийности в литературе. То, что не укладывается в коммунистическом мировоззрении, воспринимали как враждебную идеологию, направленную против cоветской власти. С этой точки зрения было отвергнуто олонхо, оценивали литературное наследство применительно к ситуации того времени. Писателей разделили по принадлежности к той или иной «идеологии»: пролетарскому, крестьянскому и буржуазному течениям. Дореволюционное наследие они оценивали таким образом: «По всем идеологическим и стилевым особенностям представляло собой… литературу якутской феодальной буржуазии».
Постановлением бюро Якутского обкома ВКП(б) от 21 декабря 1931 года это движение было утверждено. Лишь оговаривалось, что недопустима недооценка значения устного народного творчества и огульный отказ от критического использования наследства [46].
В это время продолжалась обработка поэмы А.Е. Кулаковского «Сновидение шамана» в резко негативном плане. Если раньше поэму оценивали как мистическое, националистическое произведение, направленное против русского народа, то в этом периоде идеологической основой поэмы считали мальтузианство [47]. Сама поэма, по их мнению, написана
