что генерал- губернатор лорд Моргингтон оценит мои и ваши усилия здесь, на краю света. У дельных людей здесь открываются большие возможности. Я квартирую на Чоуринг-роуд, недалеко от церкви Святого Иоанна.
– Здесь есть церкви? – молодой человек старательно изобразил удивление словам собеседника.
– Мы живём в вполне европейском городе. Конечно, это кажется удивительным, но это правда. Теперь у нас стало спокойнее, мистер Хак. После того, как Калькутту отстояли от султана Майсура тридцать лет назад, европейская цивилизация пришла в эти места навсегда. Здесь построены европейские здания, теперь это культурный английский город. Мы никогда не уйдём отсюда, на нас лежит бремя заботы о местных жителях.
– В больницу принимают и туземцев? – пытался внести ясность врач.
– Нет, – смутился солиситор, – индийцев лучше лечат индийцы. Они ведь непривычны к европейской культуре. Не надо делать подобные вещи сразу. Может быть, лет через десять. ( Первый индиец попал в эту больницу лишь в 1873 голу)
– Что же , надо следовать обычаям, – изобразил понимание Уильям Хак, – нельзя всё изменить сразу. Маленьким шажками, главное – идти в правильном направлении.
– Конечно, – согласился собеседник, – церковь Святого Иоанна, возведена больше десяти лет назад, в 1787году.. – продолжил воодушевлённый юрист, – великолепная архитектура! И, больница недалеко от этого собора. Из развлечений, пристойных для нашего круга – редкие балы у губернатора. Впрочем, иногда собирается и приятное общество. Могу вас порекомендовать, если пожелаете вступить в «Азиатское общество Бенгалии». Станете вхожи в многие богатые дома города. Мы издаём и газету, Calcutta General Advertiser – Теодор Дайк Экленд, к вашим услугам, – наконец, назвался новый знакомый своим полным именем,
Но тут раздалась барабанная дробь со шлюпки, приставшей к их бригу. Солиситор замолк, сначала возмущенно, но быстро понял, в чём дело, и успокоился.
Строгий сигнал, что прибыла досмотровая команда портовых служащих с тремя солдатами. Это была серьёзная процедура. Капитан и его помошник, Генри Эйнсли, представились, а джентльмен в тёмном костюме и с саквояжем в руке, прошёл вдоль строя моряков, иногда приказывая раздеться наиболее подозрительным из них. Матросы неохотно снимали рубахи и штаны, врач внимательно осматривал покраснения на коже. Было видно, что эта неприятная процедура для лекаря важна, и он не собирался выполнять её формально.
– Согласитесь, странно, что нас так досматривают здесь, в Калькутте, как будто это в Англии или Кейптауне очаг оспы, – прошептал сквайр Теодор Экленд.
Мистер Экленд был всё же местным обывателем, имевшим в Калькутте жену, троих детей и собаку. Так что он-то добирался домой, а не был здесь гостем. Для новичка Малабарское побережье уже казалось непростым, непонятным, скорее даже опасным местом для жизни.
Но Уильям Хак предпочёл промолчать. Медицинское образование давало знать о себе. С эпидемиями шутки плохи, а что могли подхватить матросы в кабаках Кейптауна
