монахов в чёрных рясах с капюшонами, покрывающими опущенные головы. Пеньковые верёвки туго охватывают их тучные фигуры. Лиц не видно, поэтому сразу догадаться, что это за траурное действо происходит рядом, невозможно. В молчаливой толпе, тянущейся вслед за ними, с удивлением узнаю начальников отделов и лабораторий родного Института. На лицах, словно пустынный мираж, дрожит несмываемая печать горькой утраты. Когда колонна змеёй проползает мимо, мой взгляд выхватывает ухмыляющуюся физиономию давнего приятеля Костяя, подвизающегося начальником отдела Х-разработок. Мой кореш и замыкает хвост идущей на чреве своём гадины.
– Ты что? На оперативку не идешь? – удивлённо шипит он на меня.
– А что, кто-то помер? – Наверное, со стороны я выгляжу как впервые залетевшая барышня.
– Какой помер! Др.Shark выздоровел и сегодня вышел на работу!
Небольшое происшествие в маршрутке неожиданно приобретает устрашающий вид божьего промысла, беспощадного в своей неотвратимости. Спешно сбрасываю пуховик прямо во тьму под ногами и, натянув подобающее случаю лицо, присоединяюсь к страждущим коллегам. Скорбно переставляя мгновенно отяжелевшие ноги в такт шагам человеческой многоножки, мучительно вспоминаю детали последнего совещания у директора и поставленные моему отделу архиважные задачи. О коих имел неосторожность уже опрометчиво подзабыть.
Выбор на нулевом этаже коридора Соcytus ничуть не удивляет – горьких слёз начальников с лихвой хватит, чтобы наполнить средней глубины речку. И мы буквально плывем с Константином в самом хвосте процессии, хлюпая ботинками по ещё тёплым солёным лужам…
В приёмной директора встречает слегка оправившаяся за прошедший месяц секретарша. Её хронически бледное лицо, как отражение внутреннего малокровия, за время болезни шефа обзавелось несколькими розовеющими пятнышками. Плотоядно распахнутая дверь кабинета нежданно выздоровевшего руководителя до дрожи в ногах пугает каждого сюда входящего. За ней только клубящийся в небольшом тамбуре мрак, что надёжно охраняет ужасы этой страшной «пещеры Лейхтвейса».
Создавая небольшие водовороты перед сужающимся проёмом двери, начинаем толчками втягиваться в святая святых Института. Пытаюсь надышаться перед тем, как оказаться по ту сторону, но меня подхватывает поток целеустремлённо движущихся тел и шутя затягивает в темноту. Беспомощно погружаюсь в марево тамбура. За спиной одиноко гаснет слабый луч надежды, как последний привет от покидаемого мира. Мгновенно теряю ориентировку, но вовремя получив дружеский толчок чуть пониже спины, выныриваю уже по ту сторону. По традиции совершаю небольшой ритуальный реверанс. Осматриваюсь. Здесь весеннее возрождение, яркий свет, и бойко цветёт радуга в красном уголке. Значит, у директора прекрасное настроение. Что радует… Наверное… И не всех…
Вошедшие робко рассаживаются по стульям, стоящим вдоль стен, стараясь не привлекать
