бы то ни было, но несогласие неприятелей спасло Псков на сей раз почти от неминуемого взятия. Ибо сам же Арндт пишет, что войска лифляндского тогда было якобы 100 000, но в извинение ему говорит, что оно было большей частью из мужиков, не обученных военному искусству, а орденмейстер думал-де, что псковичи сразятся с ним на поле. При самой осаде они посылали к нему поверенных для переговоров, соглашались обменяться пленными и даже уступить ему некоторые земли, но он не умел воспользоваться этими предложениями. Впрочем, псковичи опасались еще возвращения его, и поелику не было им помощи ни от великого князя Московского, ни от новгородских наместников, а в Великих Луках стояли князья Андрей и Борис Васильевичи, по ссоре с братом своим великим князем Московским отошедшие от него и при себе имевшие до 10 000 войска, то псковичи обратились к ним с просьбой о защите и отправили в Великие Луки посадника Дорофея Гавриловича. Князья охотно согласились и со всеми войсками своими немедля прибыли во Псков 3 сентября. Граждане поместили самих их в княжьем дворе, а войска их расположили в Остролавицком и Боловинском концах и на Полонищи.
Но когда начали просить их о походе в Лифляндию, то князья эти предложили им условие, чтобы приняты были во Псков на пребывание супруги их с семействами, не имеющие пристанища. Десять дней продолжались у граждан рассуждения и переговоры о сем, и наконец заметив, может быть, намерение князей завладеть и Псковом, они отвечали им, что принятие их семейств может показаться великому князю с их стороны неверностью и изменой, а потому они и не согласны. Такой ответ разгневал князей, и они 13 сентября вышли из Пскова с войсками своими, стали на Мелетове, а оттуда дали им свободу грабить псковские волости. Не пощажены были ни хлеб, ни скот, ни дворовые птицы, ни даже пол женский, ни церкви – все подвержено было грабежу и насилию; только огонь и меч не были употребляемы. Не оставалось другого средства унять их, как только подарками, а потому князь Шуйский, посадники и весь Псков выслали им 200 рублей от города и, сверх того, заплатили им еще окольные 15 рублей. Тогда удалились они из псковских волостей и перешли в новгородские. Псковичи в наступившую затем зиму послали в Москву к великому князю посадника своего Филиппа Пукашева с обстоятельным донесением о всем том и с просьбой о присылке вспомогательных войск на лифляндцев. Великий князь, снисходя к их просьбе, повелел двум новгородским своим наместникам – князю Василию Федоровичу Шуйскому и боярину Ивану Зиновьеву с посадниками, тысяцкими и новгородскими ратниками идти во Псков, а вслед за ними еще из Москвы отправил 20 000 войска с воеводами своими – князьями Иваном Васильевичем Булгаком и Ярославом Васильевичем Оболенским. Новгородцы прибыли ко Пскову 16 января и расположились на Полонище; а московские войска – 11 февраля и стали на Запсковье. По присоединении к ним и псковских войск – через неделю, 18 февраля, – выступили все в Лифляндию тремя отделениями: первым – к Мариенбургу, вторым – к Дерпту,
