я. «Это ничего! – сказал батюшка. – Я вот и хотел сказать тебе: ты не огорчайся этим: есть время, так в праздности не будь, исполняй все и молись. А если нет времени, так ты, радость моя, только правильце малое прочти утром, среди дня, да на ночь, хоть и ходя на работе-то. Да еще вот правило-то, если можно. А уж если нельзя, ну так, как Господь тебе поможет. Только вот поклоны-то Спасителю и Божией Матери уж хоть как-нибудь, а исполняй! Непременно исполняй, матушка».
Сестрам своей Дивеевской Мельничной обители батюшка дал даже новый устав о богослужении, приспособительный к слабому нашему времени и немощам женской природы.
«Зная будущее слабое время, слабые силы и слабый народ, – пишет о. Василий Садовский, – батюшка Серафим советовал оставить непосильный для женской немощи устав Саровской пустыни: «Мужчине, батюшка, и то с трудом лишь вмоготу исполнить, – сказал мне батюшка Серафим. – Поэтому, – обяснил он мне, – я и дал, по приказанию мне, убогому Серафиму, Самой Царицы Небесной, новый устав этой обители, более легкий: три раза в сутки прочитать (следующее): один раз – «Достойно», три раза – «Отче наш», три раза – «Богородице», «Символ веры», два раза: – «Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешную» и один раз – «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас грешных», с поясными поклонами; два раза – «Господи Иисусе Христе, Госпожою Девою Мариею Богородицею, помилуй мя грешную», и один раз – «Господи Иисусе Христе, Госпожою Девою Мариею Богородицею помилуй нас грешных», тоже с поясными поклонами; двенадцать раз – «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!» и двенадцать раз – «Владычице моя, Пресвятая Богородица, спаси нас грешных!» – тоже все с поясными поклонами.
Да вечерние и утренние молитвы; да помянник с 12-ю избранными псалмами святых отец, и сто земных поклонов Иисусу, и сто земных же поклонов Владычице…»
«Довлеет им, батюшка, – сказал о. Серафим, – если только исполнят, спасутся!»
Так несложен и неутомительно посилен был молитвенный устав его.
Всякие лишние службы, сверх сего, например акафист, «никоим образом не должен быть у меня для всех обязательный, батюшка, а аще кто может».
При этом преподобный Серафим ценил, как и должно, дух молитвенный, а не уставное лишь исполнение молитвословий. В этом смысле у него была важная беседа с послушником Иоанном Петровым, который как раз был канонархом (и следовательно, уставщиком) в Сарове.
«Отец Серафим хотел, – пишет он, – чтобы ко внешнему присоединялось и внутреннее, духовное основание, потому что Господу не угодна одна наружность. Он сам говорил, что проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением (Иер.48:10). Потом, как бы стороною он и начал изобличать меня, говоря: «Ведь есть такие, которые, кажется, хорошо читают, но не понимают смысла того, что читают; ведь многие есть и такие, которые говорят, что были у обедни, или у заутрени, или у вечерни и льстят себя ложною надеждою, что они действительно были, а в самом-то деле: где скитался тогда ум их? Они
