нет. Я прекрасно помню твои последние слова перед аварией о том, что мы еще встретимся. И помню, как ты пристегнул меня и подложил какую-то подушку.
– Это была специальная резиновая…
– Да не важно. Мне все равно никто не поверил. Посчитали, что я сильно ударился во время столкновения. Да и кто станет слушать шестилетнего мальчишку… но я всегда надеялся, что ты вернешься… хоть и со временем эта надежда становилась все менее отчетливой. И когда мы созвонились с Александэром, и он рассказал мне о Белом мраке, я понял, что это ты. И понял, что книга, которую ты мне читал еще в детстве, становится явью.
Реформатор слабо улыбнулся.
– Мы ведь так этого хотели…
– Именно. Мы ХОТЕЛИ. Но с тех пор много воды утекло, и мои взгляды на мир поменялись. А ты будто бы до сих пор остался ребенком, верящим в чудеса.
– Ох, Франц, не пытайся строить из себя того, кем ты на самом деле не являешься. Я знаю, что ты остался таким же мечтателем, как и раньше. Я не спускал с тебя глаз на протяжении всех этих лет.
– Да? Где же ты был, когда я бежал к мосту, чтобы сброситься с него? Где ты был, когда я корчился в невыносимых муках в парке под действием яда? Когда художник-психопат носился за мной с ножом в руке по всему дому? Где ты был все это время?
– Да, я не всегда мог оказаться рядом сам, но я отправлял своих людей!
– Опять «свои люди»! И кто же это был, например? О, нет, нет… Эдуард… как же я раньше не догадался… «Революция начинается»…эти слова уже о многом говорили… и ты позволил ему отдать свою жизнь…
– Чтобы спасти твою! Франц, эти люди обучены тому, чтобы жертвовать всем ради общего дела! Твоя жизнь намного ценнее их, и не только потому, что ты мой сын! Я вижу в тебе то, что скрыто от глаз! Потенциал, которого нет у остальных! Пламя, которому нужно лишь позволить вспыхнуть! Я вижу тебя не просто как своего последователя, Франц, а как того, кто станет моим преемником. И твои друзья будут твоей опорой, в этом я уже не сомневаюсь. Именно поэтому вы должны быть с нами.
– Реформатор, – произнес Франц, остановившись. Его отец вздрогнул, услышав свое второе имя из уст сына. – Пойми, в этом мире нет места чуду. По крайней мере, такому, которое описано в твоей книге. Повернуть время вспять во всем мире не способен никто. Не пытайся переносить свое воображение в реальность.
– Но я уже перенес его… Цитадель существует.
Франц вздрогнул, услышав это, но быстро совладал с собой.
– Цитадель… маленький клочок земли, скрытый от всего мира… не более чем временная утопия из твоей книги.
– Вот уже на протяжении девяти лет она крепнет изо дня в день. Нас все больше и больше, Франц. Это уже едва ли похоже на воображение.
– И что же ты хочешь? Превратить в Цитадель весь мир, как в «Белом мраке»? Это невозможно.
Реформатор наклонился к нему.
– Тогда почему я читаю обратное в твоих глазах?
Франц ничего не ответил. Его отец выпрямился.
– Просто…
