style="font-size:15px;"> ***
– Папа! – радостно воскликнула девочка в летнем платьице, увидев, как старый Мерседес паркуется на противоположной стороне дороги.
-Оля, куда?! Стой! – Взмахнув рукой в сторону бежавшей девчушки, прокричала Елена Семеновна, учитель дошкольной подготовки.
Но было поздно. Белое платьице в горошек, развиваясь на ветру, быстро удалялось от группы детей, занятых внешним уроком на площадке у школы.
***
– Даня, у меня другая линия. Давай, я уже еду.
Юля переключилась на второй звонивший номер.
– Але. Что? Я все скинула. Не получается открыть? Сейчас проверю! – тараторила в трубку Юля.
Она полчаса назад отправила недельный отчет руководителю. Но случилась ошибка передачи данных, файл оказался поврежденным. Сергей Юрьевич, директор компании «СпецСтрой» и прямой начальник Юли, был мужчиной резким, закаленным девяностыми, благодаря чему остался на плаву в кризисы двухтысячных. Он требовал от подчиненных строгой дисциплины. Потому Юлия, получив звонок, незамедлительно начала проверять исходящие письма на айфоне, эксклюзивно встроенном в панель подаренного ей мужем BMW. Маленький почтовый шрифт приложения заставил Юлю снять телефон с подставки. Иномарка пятой серии с приставкой икс, как и подобает авто представительского класса, ехала тихо и вальяжно. Слишком тихо.
***
Он видел все, как в замедленной съемке: опущенную голову девушки за стеклами дорогого кроссовера, горящие глаза любимой дочери с милой улыбкой до ушей и два вектора судьбы, неизбежно стремящиеся пересечься…
***
Оля лежала в десяти метрах от места столкновения. Ее тело, как брошенная мягкая игрушка, приняло неестественную позу. Кровавая пена пузырилась у перекошенного рта, в котором острыми осколками торчали сломанные зубы.
Он выл неистово, как воет преданный пес на могиле любимого хозяина. Двое прохожих мужчин не пускали его к телу. Он что-то смутно слышал сквозь пелену, застилавшую сознание. Ему кричали, что нельзя трогать девочку до приезда скорой, что можно этим только навредить. Он не слушал. Он висел на руках мужиков. Он падал, скреб пальцами землю, сдирая кожу, ломал ногти. Он хрипел сорванным голосом, повторяя имя дочери: «Оля, Оля, Оля…»
«Зачем она вышла из машины?» – сквозь зубы говорил он себе позже, вспоминая злосчастный день.
Блондинка среднего роста в офисной юбке, белой рубашке, в туфлях на шпильках, чуть длиннее, чем того позволял корпоративный этикет. Спотыкаясь, на подкашивающихся ногах, она шла к нему, так и не выпустив телефон из рук, в динамике которого, низкий мужской голос Сергея Юрьевича, требовал ответа.
Он помнил только фиолетовое лицо, закатившиеся глаза, вздутые вены висков, бьющееся в конвульсиях слабое тело, которое продолжал душить, схватив тонкую шею двумя руками. И… и дикое, животное возбуждение. Если бы не джинсы, плотно
