а не пехота. Ты что, офигел? Посылай Маринина, а я буду только ишаком.
Нет, говорит, товарищ майор, вы ответственный за операцию.
Сволочь! Потом, на базе, после карт, ржал как конь. Что мол, как мы тебя в бутылку загнали!
Ну это потом. А мне в деревню лететь надо. Там воевать. А до деревни десять ущелий, воздушные потоки там, турбулентность, машины будет мотать, солдаты блевать будут.
Ладно, полетели. Потряслись. Поблевали. Высадил я солдат рядом с деревушкой. Сам тоже вышел. Обстрела не было. Не было вообще никого. В одну хибару ворвались, в другую. Нет никого. Значит, жди засады или другого подвоха какого. Деревня, вроде как в долине. Вокруг только камни, то ли степь, то ли пустыня. И пещеры. Что они тут жрут? Как живут? И главное, что мы тут забыли? Ладно, думать не положено! Тебе доведено и делай, что приказано!
Ну вот, ходят, значит, солдаты с огнеметами, хибары обыскивают и зажигают. Что еще делать-то? Оружия мы не нашли. Зато барахлишко кое-какое прихватили. Откуда что берется? Известно откуда – опиум там разводят, но об этом говорить запрещено. Молчок.
Ну вот, хожу по деревне. Прикидываю, что в рапорте писать буду. Попросил у солдата огнемет. Захотелось попробовать, никогда сам до того не жег. Отличная машина. Металл прожигает. Вдруг вижу – тень мелькнула на улице. Как чиркнула. Я стою с огнеметом, жду. Напрягся. Потом еще раз – тень у каменной стены. Ну, думаю, сейчас из всех углов повыскачат и нас порешат. Потом смотрю, прямо на середине улицы стоит кто-то, не солдат, не афган, а вроде собака. Пригляделся – волк, волчара огромная. Смотрит косо, вниз. На морде – пена.
Бешеный значит. Ну тут я огнеметом и дал по нему. Он взметнулся вверх. Как ангел огненный. А потом упал и сгорел. Мы потом с солдатом разглядывали – только пепел серый остался. Ну, кино.
Мы улетели. После узнали, что жители бешеного волка испугались и в горах отсиживались. Это им жизнь и спасло. Ведь обычно их всех наши солдаты огнеметами сжигали. И женщин и детей. Что на них пули то тратить. Все одно – афганы.
И ведь что смешно, мне за эту операцию подполковника дали. За волка. Я в рапорте много чего порасписал. Ну что ребята. Давай выпьем, у меня сын – кандидат, а я вам все байки рассказываю.
…
Банкет закончился благополучно. Кое-кто немного перепил, а так, ничего, все были довольны.
Пальцев
Я даже имени его не знал. Фамилия его была – Пальцев. Кличка, естественно «Палец». С ударением во всех падежах на последнем слоге.
Учителя говорили: «Пальцев, к доске!»
Или: «Пальцев, не ковыряй в носу! Пальцев, сядь нормально и слушай!»
Но никогда его имени не называли. Хотя многих других школьников – и любимчиков и хулиганов звали по имени – они, мол, всем известны. Имена любимчиков произносились ласково, интимно, имена прогульщиков, хулиганов – с интонацией дикторов центрального телевидения, когда они кого-нибудь клеймят,
