в сознании полковника, и он всё
командовал и командовал обескураженными гражданскими лицами.
– Что же ты так надрываешься, дружище? – думал Илья. Полковника он знал давно, не одну командировку отработали вместе. Где
только не были: и на севере ракеты пускали, и на юге по астраханским
степям вместе ползали, и в столице на пресс-конференциях пересекались. И всегда он казался таким простым, даже скромным, лёгким
на подъём офицером. Всё время шутил и рассказывал байки из своей
армейской жизни. Но тут как с цепи сорвался: орёт и какие-то глупости
уже полчаса всем объясняет. Одно слово – чудит!
Полковник тем временем поднялся на самую высокую ступень прохода ПАЗика, словно до этого его не всем было видно, и продолжил ещё
громче:
– Вы все будете делать только то, что я говорю! Если я дал команду
не снимать, значит, никто не снимает. Если звучит приказ «НЕЛЬЗЯ!», это значит, что никто никуда не идёт!!! Это понятно? На несколько
секунд в автобусе повисла пауза, но никто даже не пикнул.
– Я вижу, все меня понимают, это приятно, – попытался пошутить
офицер. – Сегодня вы все в армии, и я ваш командир, – упорно чеканил
он, – кому не нравится, выходите из автобуса…
Полковник был одет в полевую форму сирийского военного. Причина этого камуфляжа понятна без объяснений: предстояла поездка
в район боевых действий, где на российских военных охотились террористы, особенно снайперы, которые с лёгкостью могли разглядеть в толпе
солдат характерный тёмно-зелёный российский «камок» и выстрелить
именно в того, кто был в него одет. Кстати, по расценкам того времени, жизнь каждого российского военнослужащего стоила не менее
тридцати тысяч долларов. Деньги для воюющей Сирии огромнейшие.
Об этом Илья узнал, как только попал в эту страну. Еще ему рассказы-17
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
вали, что за любого журналиста боевики платили от шестидесяти тысяч
долларов… Так что, массовая мимикрия у военных была продиктована
особенностями военного положения в чужой стране.
– А можно покурить? – раздался робкий голос откуда-то сзади.
Полковник на полуслове прервал свою пламенную речь, задумался
на секунду и выпалил:
– Можно Машку за ляжку! А у нас – РАЗ-РЕ-ШИ-ТЕ! – выделил
он. И уже спокойно продолжил, – это хорошо, что меня услышали даже
на галёрке. Покурить – разрешаю! И опять очень громко скомандовал,
– но только далеко от автобуса никто не отходит!
– А в тенёк зайти можно, жарко возле автобуса, – задорно поинтересовался кто-то из корреспондентов.
– Никаких «теньков»! – нахмурил брови полковник. – Сказал, возле
