после освобождения приходский священник Брённосунда связался с епископом Халогаланда, чтобы перенести 22 советские могилы в другое место как можно скорее. Могилы собрали в одном месте, но из-за близости ручья к месту захоронения покойные, по словам священника, оказывались в грунтовых водах. Все это импровизированное кладбище превратилось болото. Когда шел дождь, вода заливала могилы, находившиеся ближе всего к ручью. Священник указывал на острую необходимость достойного переноса могил до осенних дождей. Местное население сообщило, что некоторые из похороненных пленных скончались в результате жестокого обращения. На 21 могиле стояли кресты с указанием номера заключенного, в могиле без креста лежал военнопленный, которого застрелили при попытке к бегству. После выстрела он так и остался лежать на месте для устрашения и назидания другим пленным75.
Первая норвежская бригада имела в своем распоряжении 21 немца для работ по переносу захоронений. Командование Военного округа Северная Норвегия в сентябре отдало распоряжение подразделению в Мушёене задействовать немецких солдат в работах по переносу могил, если такая необходимость возникнет. В то время стоял вопрос о переносе захоронений из Брённойсунда, шести-семи британских могил из Хемнесберга, двух сербских захоронений в Илвингене в муниципалитете Вега и семи советских могил из Сельнеса в муниципалитете Лурёй. Также подчеркивалось, что перенос может быть осуществлен под надзором местного священника, могилы рекомендуется перенести либо на обычное кладбище, либо на специально организованное военное кладбище76. Семь могил из Сельнеса разместили поблизости от комплекса сооружений форта Грёнсвик. Захоронения находились далеко от населенных мест. На месте соорудили фундамент из цемента и водрузили греко-католический крест с надписью на русском языке: «Семь русских солдат, павших жертвами немецкого фашистско-нацистского террора»77. В случае переноса могил приходский священник муниципалитета Лурёй высказал пожелание перенести их на центральное кладбище Хаугланд в Алдерсунне. Перезахоронение советских жертв в этом районе не стояло на повестке дня в качестве первоочередной задачи, и в декабре 1945 года местный священник снова обратился в командование военного округа Северная Норвегия. Он заметил, что население деревни Мосхейм в Брённой все чаще выражает недовольство тем, что 22 советские могилы до сих пор не перенесены на освященное кладбище. Командир норвежского батальона охраны в Брённойсунде пообещал организовать перезахоронение с помощью немецких солдат в ноябре, но ничего не сделал. Летом от могил распространялся смрад, а ручей представлял опасность для пасущегося поблизости скота. Если военные не могли решить этот вопрос, то, по мнению священника, наверняка найдутся молодые добровольцы, которые помогут с эксгумацией и перевозкой, если армия предоставит транспортные средства. Священник просил ответить, можно ли рассчитывать
RA, DKN, 316 krigsgraver i Nord-Norge. «Samling av spredte krigsgraver». Brønnøysund 17.08.1945.
RA, DKN, 316 krigsgraver i Nord-Norge. Telegram fra Distriktskommando Nord-Norge til avsnittskommando Mosjøen. 24.09.1945.
RA, DKN, 316 krigsgraver i Nord-Norge. «7 russiske graver på Selnes i Lurøy». Lurøy 12.09.1945.
