что нужно, и моих безуспешных попыток понять дракона я всё-таки нашла у него антисептик и что-то вроде гемостатической губки. Ни геля, ни спрея для местного обезболивания у меня не нашлось, и я принялась перебирать ампулы в поисках лидокаина или чего-либо ещё.
Дракон неожиданно повернулся и произнёс, указывая на ампулу в моих руках:
– Нет.
– Будет больно.
Кай покачал головой.
– Только не дёргайся, – попросила я и, подумав, добавила, – не двигайся. Понял?
Дракон кивнул.
На самом деле, прежде чем начать, я ещё долго возилась сначала с антисептиком, потом пыталась максимально подсушить раны и остановить кровь на нескольких, особо повреждённых участках. После купания в воде и неумелой обработки раны выглядели плохо. И я не удержалась от комментария по поводу глупого упрямства дракона. Он что-то бормотал под нос, не иначе как проклятья, сжимал зубы и чуть вздрагивал в особо болезненные моменты.
И вот я начала зашивать. Кай замер, сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Я посматривала на него в тот самый монитор. Лицо дракона исказила болезненная гримаса. Через некоторое время тот начал мычать, сдерживая крик. Мне было жутковато. Глаза боялись, а руки выполняли отработанный годами шов. Пинцет и иглодержатель уверенно двигались в моих руках. Полукруглая игла методично прокалывала кожу. Нить ровными стежками ложилась на рану, чуть стягивая края. Я даже подивилась ощущению: словно под моими руками обычный человек. Но вот шов подошёл к чешуе.
Я мысленно отругала себя: «Сначала думай, а потом делай».
Но делать было нечего: хороший шов не должен прерываться абы как, случайные пустоты в шве опасны. Тяжело вздохнув, я проткнула чешую иглой, по ощущениям она была вроде загрубевшей кожи с твёрдыми наростами. Кай закричал, но не дёрнулся. Стараясь проводить иглу между чешуек, я продолжала, не обращая внимания на сдавленные крики. Хотя внутри всё заледенело. Но я вновь и вновь уверенной рукой вводила иглу.
Получилось даже красиво. Сверху я наложила повязку из допотопных бинтов. В моей аптечке имелись только они.
Сняла перчатки, стёрла пот со лба.
– Не мочить хотя бы сорок восемь часов, – автоматически произнесла я и тут же поняла, какую глупость сказала.
Мы условились, что Кай поможет мне с переправой.
«В самом деле, какая мне разница? Я свою часть сделки выполнила. Дальше пусть сам, как хочет».
Теперь я обработала и своё многострадальное запястье, перебинтовала.
Дракон тем временем оделся. Он стал вялым, буквально засыпал сидя. Я запоздало подумала, что нужно было потребовать еды. Живот скрутило от голода. Кажется, Кай и сам подумал о том же.
Ни слова не говоря, дракон с трудом поднялся, стал доставать консервные банки. Вчерашний ритуал повторился в полной тишине, которую нарушали лишь дождь и раскаты грома.
После Кай расстелил свой матрац, лёг и уснул. Похоже, больше не опасается меня.
