у неё меньше подозрений, что её хотят опоить, – Гильом ле Муи хищно осклабился. – А во-вторых, так я точно вижу, что травка прошла по назначению.
Катерина рассмеялась.
– Выдумщик вы, дядюшка.
– Ну, у меня не все мозги между ног, как у тебя, племянница, – Произнеся последнее слово, Гильом ле Муи снова странно оскалился. Он похлопал своей волосатой лапой нежную ручку Катерины и в глазах его зажёгся плотоядный огонёк.
– Наша невеста у себя, – вдруг охрипшим голосом сказал он. – Её служанка в подвале с Жаном, а её слуга…
– С нашими слугами, – закончила Катерина.
– Да. Может, и нам?..
– Может быть, – Катерина прикрыла глаза и встала из-за стола. – Мне что-то жарко сегодня.
Гильом ле Муи сорвался со своего места и разметал посуду на столе. Мгновение, и Катерина лежала под ним. Не утруждая себя раздеванием, Гильом ле Муи одним рывком разорвал прочный корсет. Вслед за ним на пол полетели тяжёлая юбка и кринолин.
– Фи, дядя, моё платье, – томно проворковала Катерина.
Гильом ле Муи рывком потянул её и поставил на четвереньки.
– За это, милая, – прорычал он, всаживая свой твёрдый чёрный член в зад племянницы. – Ты получишь не один десяток платьев.
Катерина томно изогнулась и сладострастно застонала. Сейчас, с разметавшимися волосами, в разорванной одежде, из которой вывалилась белая полная грудь, и с безумным вожделением во взгляде она менее всего походила на женщину. Скорее, на самку, которую покрывает удачливый самец. В последнем рывке дядюшки она издала крик, походивший на рык животного. Удовлетворённый и ослабевший дядюшка опёрся о её спину и нехотя слез со стола.
– А как же я? – капризно произнесла Катерина, усаживаясь на столе.
– Служанка нашей невесты еще никем не опробована, – произнёс Гильом ле Муи, завязывая штаны. – Она ждёт тебя. Только переоденься. В этом чёртовом замке чёртовы сквозняки.
Катерина легко спрыгнула со стола.
– Она в подвале?
– Да, в отдельной комнате, – усмехнулся Гильом ле Муи. – Прикованная к стене и уже раздета, – со значением добавил он.
Глаза Катерины сверкнули, и она опрометью бросилась из комнаты.
– Де Го, де Го, – пробормотал Гильом ле Муи, подбирая остатки корсажа, кринолина и белья. – Всё так же необузданны и сластолюбивы. Когда-нибудь Святая инквизиция доберётся до вас.
Наконец, он крикнул слуг. Вошли двое бледных молодых мужчин с глазами, опущенными к полу. Одному Гильом ле Муи указал на разбросанную посуду, другому вручил остатки одеяния Катерины. Затем, не говоря ни слова, вышел, громко хлопнув дверью.
Когда дверь закрылась, один из слуг хотел что-то сказать. Однако, второй, поднеся палец к губам, зыркнул на дверь. Первый кивнул, и со вздохом вышел, неся бывшее одеяние Катерины. Оставшийся слуга перекрестился и прошептал молитву.
Глава
