Наконец, закончив этот процесс, он положил их на стол и уставился на мою новую рабыню.
– Княжна Ксения Бутурлина, – начал он торжественно, и я вздрогнул. Из этакого доброго старичка Суворов вдруг превратился в настоящего матерого чиновника с твердым взглядом и властной уверенностью, которая, как мне показалось, затопила комнату. – Вы ознакомились с этими документами? – он коснулся пальцами бумаг на столе.
– Да, – ответила она.
– Подписано вами собственноручно?
– Да. – С каждым новом вопросом голос девушки становился все тише.
– Тогда властью, данной мне императором России, на основании личного желания княжны Ксении Бутурлиной я подтверждаю ее отказ от всех дворянских прав и объявляю Ксению Бутурлину рабыней князя Александра Морозова.
В руках у Суворова появилась светящаяся печать, и он от души проштамповал ею бумаги.
– Спасибо, – поблагодарил я его, – поднимаясь из-за стола, – сегодня вечером у нас праздник. Весь город гуляет! Сделайте одолжение, приходите. Мы вас приглашаем.
– Разумеется, князь, покорнейше благодарю, – мило улыбнулся тоже поднявшийся Суворов, вновь надевший личину добренького стариска. – Вы дадите концерт? Или слухи лживы?
– Все будет, – заверил я его, – обязательно будет. Приходите. И возьмите с собой вашего друга!
– Какого друга? – с искренним удивлением поинтересовался у меня императорский посланник.
– Как какого? – широко улыбнулся я. – Ржевского.
– Ржевского? – если мой собеседник и удивился, то его выдержке можно было только позавидовать. Ни один мускул на лице не дрогнул.
– Да, полковника Андрея Ржевского. Он же к вам частенько заглядывал? Передайте ему привет от князя Морозова. Мы друг другу на новогоднем балу в императорском дворце были представлены. Скажите, что я приглашаю его разделить радость нашей победы.
– Обязательно, князь, – заверил меня Суворов. – А от вас ничего не скроешь, да?
– У меня хорошая служба безопасности.
– Передайте им мое восхищение!
– Обязательно, – церемонно поклонился я, и на этом мы попрощались. Во время обратной дороги я погрузился в размышления, в которые как обычно бесцеремонно влезла Уна.
«Что, хозяин, ты невесел, что головушку повесил?» – поинтересовалась она у меня. Вот блин, до сказок, что ли, добралась? Этого еще не хватало. Хотя, может, Коньком-Горбунком будет?
«Вот еще, – в голосе феи звучало такое искреннее возмущение, что невольно улыбнулся – я тебе не конек… и тем более не горбатый…»
«Ладно, пошутил. Если захочу на ком-то прокатиться, позову ту, кому это понравится».
«Так что тебя печалит-то?» – обидчивая она у меня, но главное – быстро отходчивая.
«Ума не приложу, что теперь с Ксенией делать. В гарем
