ой ладони. На его голос из узкого подкопа выбрался молодой парень в залатанной рубахе, перепоясанной веревкой. Штаны из грубого полотна заправлены в истрепанные сапоги. Смахнул со лба пот, шагнул, да так и замер. Потому что у бородатого в руке зеленым светом сияло Чудо.
Сколотый с одного бока кристалл, приросший к невзрачному серо-желтому камню, нежданная находка, диво-дивное. Говаривали старики, что такие камни бывают, но ни Мишка, ни куда более него поживший Афанасий, до сих пор их не встречали. И надо же – в отработанной давным-давно копанке, мимо которой едва не прошли, сказочный самоцвет таился.
Не в силах отвести взгляд от камня, Мишка заулыбался. И не только он – в непривычной для морщинистого лица улыбке ощерился и его напарник. Нет, не зря в бега с завода ударились, не зря по старым выработкам с кайлом ползали: этакий камень почти в пол-ладони – это и свобода, и кусок мяса в щах, и… Мишке привиделась румяная Глаша, синеглазая и смешливая. Ох, если удастся унести зелен камень да продать в Новогорске востроглазому скупщику, будет у него и Глаша, и детишки, и свой дом – чаша полная. Камень всё даст, такие камни самого царя достойны.
– Изумруд, – ласково прошептал старый заводчанин. – Смарагд. Изумруд-сказка. Изумрудец…
Запотел холодный камень от его дыхания, взгляд приворожил, не дал заметить потянувшуюся к рукоятке прислоненной к дереву кирки Мишкину руку.
Так и упал, с детской улыбкой и удивленным взглядом. Под раскроенной умелым ударом головой темной краснотой наливалась прошлогодняя хвоя.
Мишка подождал, пока разожмутся мертвые заскорузлые пальцы, вынул из них камень, обтер полой рубахи, спрятал за пазуху и пошел мыть в болотце кирку. Путь предстоял долгий, окольный, мало ли кто на том пути встретится. А ему надо дойти, надо…
Серая птичка проводила удаляющегося человека взглядом и неуверенно чивикнула. Теперь порядок, теперь тихо.
***
– Шигазин, тебя где черти носят?! – заорал Пашка и уселся на покрытый лишайником камень перемотать портянку. Вот уже три дня они топают без передышки, все ноги этими проклятыми портянками истерты. Хоть бы речку встретить, вымыться, белье постирать, так нет же – кругом глухие леса да верховые болота. А до Лемежи-реки ещё полтора дня пути, не меньше, если карта не врет. Опять ночевать у костра, комаров кормить и жрать кашу из непроваренной пшенки. И грибы эти…
– Чего тебе? – подходя, сверкнул улыбкой Мустафа. – Опять белы ноженьки заболели?
И снова исчез в березовом подлеске. Вот ведь, жилистый, кривоногий, неутомимый, да ещё и ехидный. Сколько ни идут, а он все впереди несется. Пашка-то ещё держится, а остальные трое отстали, сейчас подойдут. К тому времени Шигазин опять грибов натащит, глаза бы их больше не видели. Будет низать на прутики, на углях жарить.
Обув сапог, парень, наклонился, оборвал несколько ягод костяники, бросил в рот. Скривился – кислая…
– Эй, Пашка! – громко позвал его Шигазин. – Иди сюда, командир!
– Чего там? – лениво отозвался Павел. Небось, опять лисью нору или лосиные рога нашел. И вообще, дурацкая это затея – комсомольской ячейкой по лесам бродить. Захотелось им трассу заранее посмотреть, вот и насмотрелись. На карте-то она ровно прочерчена, а на деле – одни болота с буераками. Остается только мечтать, как проложат они дорогу в этих местах, города построят, заводы…
– Иди сюда, говорю! – не унимался Мустафа. И голос его звучал как-то необычно.
– Ладно, иду!
Пашка встал, оттолкнув ногой вещмешок, поправил висевший на поясе маузер в обшарпанной кобуре и, морщась, зашагал на голос.
– Гляди, командир, – Шигазин, завидев его, сдвинул на ухо выцветшую буденовку, с которой не расставался даже укладываясь у костра спать. Потом указал куда-то вниз.
Только подойдя вплотную, Павел увидел находку. В этом месте крутой каменный склон уходил вниз метра на два, образуя глубокую впадину. На дне её белели кости. Часть из них затянуло рыхлым лесным перегноем, но крутолобый череп и несколько ребер выпирали так, что становилось ясно – перед ними останки человека.
Шигазин наклонился, подобрал кусок ржавого железа.
– Кирка. Интересно, сколько лет её хозяин тут пролежал?
– И почему звери его кости не растащили? – буркнул Павел.
– Ну, это скорее всего, мишкина работа.
– Чья?!
– Медведя. Задрал человека и обглодал дочиста. Разве что мелкому зверью маленько досталось, а оно кости не растащит. Да и глубоко тут. Давай поближе посмотрим. – Мустафа, отбросил старую кирку и начал ловко спускаться вниз. Пашка полез следом.
– Смотри-ка, – Шигазин пнул ногой истлевшую подметку, – в сапоги был обут! Совсем как мы. – Потом поднял с
