потому что каждый из нас индивидуален и в этом особенность человечества.
Но у кого-то критически высоко чувство совести и, если этого человека осуждают за его образ жизни, он, к сожалению, прислушивается к толпе и идет за ней, тем самым расширяя эту кучу «всезнающих». До людей уже должно наконец дойти осознание, что если быть как все, то мы теряем себя, тем самым приговаривая собственную душу к мрачному и сухому существованию. Кандалы, которые мы нацепляем на себя, сдерживая истинную суть, которую чаще осуждают окружающие, вытягивают энергию. У нас возникает ощущение, будто все запретно в этом мире и даже не пытаемся бороться за свою свободу.
Частично я тоже отношусь к этой категории людей, потому что делаю то, что мне диктуют родители. Стараюсь быть для них хорошей дочерью, выполняю их желания. Но не подвластна их внушению. Я заставляю себя делать то, что они хотят, но не убеждаю себя в том, что делаю все правильно. Таким образом я спасаю свою душу от тюрьмы, где диктуют так называемые правила жизни, вдалбливая их во все естество, как татуировку, которую тяжело и больно вывести.
Я стараюсь жить своей жизнью, но скрываю свой маленький мир от лишних глаз. Именно это отнимает мою энергию и силы. Практически тоже самое, что навсегда подавлять свою индивидуальность и никак ее не проявлять. Но все же есть небольшие различия.
Поэтому я принимаю решение подавить в себе рассказ отца о его жизни с мамой и не топить себя в чувстве сострадания к ним. Они сами выбрали такую жизнь и ее уже невозможно изменить. Хотя, если бы мама не привыкла к деньгам отца, не чувствовала себя в долгу перед ним, то, возможно, она бы смогла выстроить свою настоящую жизнь. Ее бы даже не остановила я своим существованием. Уверена, если бы родители развелись, то я бы осталась жить с отцом, потому что маме всегда не до меня. Жестокая правда определённой области моей жизни, которая периодически причиняет мне боль.
Каждый человек живет в своих кандалах, от которых тяжело достать ключ и освободить себя. Каждый топит себя так, как может.
Я вздрогнула, когда кто-то коснулся моего плеча и резко повернула голову. Эмма не ожидала моей бурной реакции, и сама вздрогнула всем телом, сделав шаг назад. На ее лице застыла маска легкого испуга. Я провела ладонями по голове, словно убирала выбившие пряди, но моя прическа в виде конского хвоста еще не успела растрепаться. Я просто таким образом выхожу из оцепенения своих мыслей и словно сбрасываю их из головы.
– Простите, если напугала, – пробубнила я и резко выдохнула, вставая из-за кухонного островка.
– Ничего. Я должна была сама понять, что напугаю тебя своим касанием.
– Спасибо за завтрак, – улыбнулась я и, погладив женщину по плечу, направилась в сторону выхода из дома.
Солнце слепит своим ярким светом. Оно освещает голубое пространство неба без единого облачка, делая его еще более ядовитым, из-за чего на него невозможно поднять глаза и полюбоваться величественной безграничностью. Горячие лучи обогревают
