спальне и деликатно стучит, выжидая разрешения войти. Мама же влетает как оса через открытое окно, не видя препятствий. Мне приходится иногда закрывать дверь, когда собираюсь удовлетворить себя хотя бы мастурбацией и в это время отстоять свои личные границы.
– Дочка, ужин на столе.
– Уже иду.
Я встаю с кровати и шаркающими шагами направляюсь за отцом.
Я занимаю свое место и вижу морепродукты. Мама точно умеет читать мои мысли и намеренно делает все, что не нравится мне, чтобы досадить и отомстить за все те моменты, когда я ее игнорировала.
– Ну что? За нашу очередную новую жизнь в новом месте, – с улыбкой говорит мама, поднимая бокал вина.
Отец берет свой стакан коньяка, а я поднимаю апельсиновый сок и чокаюсь, чтобы потом поставить стакан обратно на стол, так и не отпив из него.
– Алиса, – только и произносит мама недовольным тоном, когда видит, что я не пью после ее «грандиозного» тоста. Она всегда произносит мое имя полностью, когда недовольна мною.
– Мама, у меня аллергия на цитрусовые, – сдерживая раздражение, отвечаю я, складывая руки на столе в упор глядя на нее.
– Правда? Ой, – она издает смешок, закрывая губы ладонью в своей изящной манере, демонстрируя шикарный маникюр. – Забываю.
– Как и то, что я не люблю морепродукты, – продолжаю наседать я, поскольку уже не могу остановиться.
Чем старше я становлюсь, тем сложнее мне сдержать агрессию и раздражение на маму. Или это дело не в возрасте, а в том, что она не дает мне покоя и постоянно бесит своим нытьем и сплетнями. В особенности непониманием своей родной дочери.
– Ты даже не пробовала, – вставляет она свою коронную фразу, после которой по сценарию я должна замолкнуть и сделать так, как она хочет.
– Тогда и ты хотя бы раз попробуй понять меня! – повышаю я голос, когда во мне взрывается гнев.
Папа поднимает на меня удивленные глаза, оставляя без внимания свою красную рыбу, выпеченную в фольге с овощами. Мама поднимает одну бровь и непринужденное выражение ее лица меняется на тот самый, когда она готова обидеться. Меня это сегодня уже не пугает, и я сама в глубине души удивляюсь своему состоянию. Кажется, я действительно устала и мои внутренние убеждения послали меня, когда я долгое время их подавляла.
– Это тот момент, когда ты извиняешься, Алиса, – спокойно говорит мама, но в ее голосе можно уловить стальные нотки.
Я хмыкаю.
– Это тот момент, когда я ухожу, чтобы остудить пыл, – парирую я, снова отказываясь быть послушной и встаю со стула.
Мама молча смотрит мне в след, когда я покидаю столовую, прохожу мимо гостиной и достигаю выхода. Слышу лишь за своей спиной голос отца, успокаивающий маму:
– Она просто устала после дороги. Не принимай близко к сердцу и дай ей время.
Даже папа – крупный и строгий бизнесмен, танцует перед ней на двух
