в сфере торговли, но Есенина всегда отличалась скромным, и даже каким-то кротким нравом. Хорошо училась и до самозабвения любила поэзию, из-за чего её фамилия стала и прозвищем. Но в классе Есенину обожали, за то, что она помогала на контрольных. Она не была тихоней, но предпочитала не высовываться, а если говорила, то по делу, веско и основательно.
Сейчас Люба ошарашенно уставилась на нас, явно не понимая, о чём речь.
Юрка схватил меня за руку и потащил к ней:
– Привет! – концерт продолжался, – мы ждём тебя, ждём, – нарочито громко говорил Сорокин, потом уже тише, – Есенина, выручай, хоть кивни.
Люба затравленно улыбнулась и качнула головой.
Папа был уже близко:
– Ира! – окликнул он, – что ты здесь делаешь?
– Здравствуйте, дядя Петя, – заступил ему дорогу Юрка, – а мы Любу ждали, договорились математикой позаниматься, на следующей неделе контрольная.
– Вот как, – недоверчиво оглядел нас отец, – у тебя проблемы с математикой? Не знал.
– У меня, – перебил его Юрка, – а девочки, как настоящие товарищи пришли мне на выручку и согласились позаниматься.
– А ты что здесь делаешь? – перешла я в наступление?
– Да вот, к Павлу Петровичу шёл, заметил вас. Мне надо посоветоваться с ним по одному вопросу.
– А он разве не на работе?
– Приболел, – вздохнул папа, – вот и пришлось идти к нему.
– Ну, мы тоже пойдём, – Юрка схватил нас с Любой за руки и потащил во двор, – до свидания, дядя Петя! – бросил он через плечо.
Во дворе мы уселись на лавку, переводя дыхание.
– Чуть всё не испортили, – тряхнул головой Юрка.
– А что вообще происходит? – подала голос Есенина.
– А то, Люба, что тебе большое человеческое спасибо, – он шутливо поклонился, – ты нас спасла!
– Хмм… А раз так, – с сомнением оглянула нас Есенина, – айда ко мне пить чай, тем более что я действительно живу здесь, – махнула она рукой на рядом стоящий дом.
Всё ещё в шоке от происходящего, поплелась за одноклассниками. Пара кружек вкусного чая привели мои мысли в порядок. Отец подошёл сам, чтобы мы не заметили с кем он? И ведь не испугался. Или это шаг на опережение? И что теперь делать? Как всё сложно и непонятно!
Юрка, как обычно, сыпал шутками и анекдотами. Мы почти до сумерек просидели у Любы, она оказалась интересной девчонкой, за разговором незаметно приблизился вечер.
– Иванова, – встрепенулся Сорокин, глядя на часы, – домой пора, а то нас родители потеряют. Ты хоть маме сказала, куда идёшь?
Щёки залила краска стыда, ведь и правда, совсем забыло о том, что мама будет волноваться. Как я отвыкла оттого, что кто-то заботится и переживает обо мне! Попрощавшись с Любой, рванули по домам. Вечер уже раскинул свой тёмно-синий плащ над крышами зданий, зажигая, пока ещё едва видимые огоньки звёзд, когда мы
