мы оцепенело смотрели друг на друга.
– Как же ОН должен был нас всех возненавидеть! – вдруг прошептала Жанка.
Только теперь мы заметили, что среди нас нет Кома. Никто не видел, как он исчез из квартиры.
– Он – маньяк! – сказала Лора.
– Да почему вы решили, что это он сделал? – воскликнул я, сам ощущая нелепость своего вопроса.
– Ты кого к нам привел?! – набросилась на меня маман. – Я сразу поняла, что это за товарищ!
– Вы тоже хороши, – возразил я. – Я вас предупреждал, что у него убили лучшего друга по имени Антон, а вы…
– Может, он контуженный? – предположил Валерий.
– Одно ясно, – сказала Лора, – он опасен для окружающих. Его необходимо как можно скорее изолировать и лечить.
– Фашист! – вмешалась маман. – Таких не лечить, а расстреливать надо!
– Но ты сама его довела! – сказала Жанка.
– Вызвать милицию! – воскликнул Игорь Евгеньевич.
– Если честно, маман, – сказала Лора, – Жанка права. Ты ведь прекрасно понимала, как легко спровоцировать у него взрыв накопившихся аффективных переживаний…
– Не умничай! – огрызнулась маман. – Если бы я знала, я бы вызвал дежурную бригаду.
– Где он живет? Мы его упечем! – горячился Игорь Евгеньевич. – Я звоню в милицию.
– Он, конечно, псих, – рассудительно сказал Валерий, – но они ему все равно ничего не сделают, а вот вы точно хлопот не оберетесь.
– Да уж, – кивнула Лора, – не очень-то красиво мы будем выглядеть в этом деле.
– Делайте что хотите!
Маман махнула на нас рукой и, разгневанная, удалилась в свою комнату. Следом ушел Игорь Евгеньевич.
Валерий поднял над унитазом мертвого кота и сказал Жанке:
– Ну-ка, принеси во что его завернуть.… И мою сумку.
Он ловко упаковал кота, мгновенно обернув газетами, запихнул в сумку, а потом долго мыл руки.
– Крутой у тебя приятель, – сказал он мне. – Но его, в общем, тоже можно понять.
За эти слова я его просто зауважал, забыв и думать о моем шахматном унижении.
– Теперь нужно решить, кто займется выносом тела, – продолжал Валерий. – Бросим жребий?
– Не надо. Я вынесу, – сказал я.
– И я с тобой, – сказала Жанка и побежала накинуть шубку.
Мы вышли во двор к мусорным бакам. Я выбрал бак, заполненный до половины, и вытряс из сумки упакованного кота. С глухим стуком шмякнувшись о стенку бака, сверток исчез в груде мусора. Я поставил сумку на снег и достал спички. Я бросал в бак зажженные спички, пока в мусоре не загорелась бумага. Потом, отойдя на несколько шагов, перекрестил бак.
Мы вернулись в подъезд и зашли в лифт. Я нажал кнопку, и кабина поползла на последний, шестой этаж. Шуба на Жанке была расстегнута, и с футболки на меня смотрели белые буквы трафарета «LOVE», любовь.
– Ну, – сказала Жанка, –
