молчала, а Таня распалялась всё больше. Она снова заревела, сняла с головы платок, обнажив коротко стриженные редкие волосы.
Кошка медленно пошла ближе, а толпа, наоборот, отходила подальше.
Птичий гомон притих, будто тоже прислушиваясь. Что-то в Язычнице было такое, что пугало и влекло одновременно. Может, ярко-голубые холодные глаза, очень похожие на глаза Евменича, а может безразличное выражение лица, странное для такой ситуации.
Наконец, женщина приняла решение и слезла с лошади.
– Богам надобно жертву, – произнесла она низким гортанным голосом.
– Всё, что захочешь дам! Дом бери, золото, деньги, продукты, – с жаром начала перечислять Таня, растерянно огляделась по сторонам, посмотрела на свои грязные пальцы, которыми недавно царапала землю и продолжила, – меня бери! Хочешь, убей! Хочешь, в рабство возьми, хочешь, зверям скорми, только верни моего мальчика! У меня нет больше никого, погибну я без него, удушусь на первой берёзе… – поток слов потонул в рыданиях.
Язычница будто услышала что хотела, кивнула и достала из небольших ножен на поясе короткий кривой нож.
Таня подняла голову вверх, подставив горло, и зажмурила глаза.
Несколько мужиков из толпы быстрым шагом бросились к ним, но Евменич грозно осадил:
– Кто подойдёт – дом сожгу!
Звучало странно и нелепо. Мужики запнулись и застыли, не понимая, что им делать.
Кошке казалось, что она попала в какой-то театр абсурда. Нож в руке незнакомки многое менял. Броситься к ним? Звать на помощь? Она судорожно соображала, что можно сделать.
Пока она размышляла, Язычница отпустила нож к самой голове женщины и срезала под корень широкую прядь волос. Убрала нож, достала из кармана тряпицу и завернула добычу. Затем ловко запрыгнула на лошадь, вдарила пятками по бокам и, развернувшись, скрылась в лесу.
Таня смотрела ей вслед не шевелясь, и только когда силуэт лошади растворился за деревьями, осмелилась поднять руку и провести по обнажившейся коже головы.
– И чего теперь? – выдохнула она.
– Ждём, – буркнул Евменич в ответ, – если он жив, то обязательно выйдет.
– Если жив, – всхлипнула Таня эхом.
Птицы, сделав широкий круг, неспешно полетели над лесом. Кошка могла бы поспорить, что они прочёсывают местность, но мысль показалась ей настолько нелепой, что она усмехнулась. «Птицы прочёсывают лес! Вот это цирковой номер!»
Толпа загудела, споря, что это было. К Кошке подошли несколько спасателей:
– Что будем делать?
– Уезжаем. В лес идти опасно.
Вышла последняя группа, намного правее места на карте. Кошка окончательно выдохнула и села за стол, уронив голову на руки: «Надо уводить людей. Волки, всего в десятке километров. Лось вроде скрылся в чаще, но в любой момент может вынырнуть. Женщина с ножом… Неизвестно что у неё на уме. Даже если в чаще и вправду живут какие-то старообрядцы,
