Рук не чую!
Да, дело у него совсем печальное оказалось, слишком он сильно дергался и вырывался, затянул веревки, кисти рук красные и распухшие.
Пора срочно мужика развязывать, пока дело до отмирания и ампутации не дошло.
– Ну придется еще тебе пострадать, – сказал я, когда разрезал веревку на одной руке и сразу же на второй.
Зураб катается от боли по полу, растирая запястья и рыча сквозь зубы на всю окрестность. Алабай опять возбудился и глухо лает, чувствуя в голосе хозяина сильное страдание.
– И не хрен было рваться. Из моих веревок еще никто не выпутывался, – назидательно говорю я мужику, затягиваю его путы на ногах, чтобы возился подольше.
Они и так стянуты на максимум, но лишняя проверка не помешает.
Пока отойдут руки, пока он отвяжет ноги и доберется до телефона или людей – пройдет не меньше часа. Но, и не сильно больше, если будет бегом бежать. А так его еще и подвезет кто-то из попутчиков. За это время я только до Амбролаури доберусь, а там еще полтора часа по горной дороге до Ткибули. И примерно два часа до Зестафони.
Не вариант его на свободе оставлять получается. Мне еще часа три необходимо, чтобы никто не свистел мне вслед и не обращал на угнанную машину внимания.
Понятно, что официальный хозяин такой вот плантации и не должен где-то к властям обращаться, совсем для него не по понятиям выходит. Только уже в Они он станет просто потерпевшим гражданином, у которого угнали автомобиль, пусть и с какими-то проблемами с законом в прошлом. Кто его знает, что там выйдет, поэтому я рисковать не стану.
В прошлый раз уже насобирал проблем целую кучу и чуть не утонул в итоге под их тяжестью.
Подтащил за шиворот мужика к печке, пока у него руки не работают и он не может сопротивляться активно. Не придется его еще раз по многострадальной головушке бить, если успею заново зафиксировать. Прижал головой к ее основанию и обхватил веревкой за шею, обкрутил еще пару раз и обмотал дальше вокруг неподвижного основания.
Теперь, только если сам специально задушится от злости, но быстро не выберется. Как его привязать с гарантированной задержкой на несколько часов – да кто его знает. Поэтому пусть сидит так, может потом все же веревку перегрызет или кто-то его навестит здесь из сообщников. Раз собака в своем закутке закрыта, зайдут без проблем.
Руки у него свободны, ноги зафиксированы и дотянуться до них он тоже не может.
Я быстренько обыскал карманы у Зураба, вытащил несколько купюр, еще ключи от дома со спичками, это ему совсем сейчас не нужно, чтобы веревку жечь или мять.
Потом у него же на глазах очистил тайник, где лежат в красивом лопатнике те же примерно две тысячи с лишним рублей. Как Зураб начал рваться и ругаться, я прямо пожалел, что не обеспечил ему нирвану на несколько минут перед изъятием ценностей. Чисто из гуманитарных отношений, чтобы человек так не мучился от картины грабежа, наверняка украденного и по-тихому проданного им товара.
Хотя
