футболка и зеленые укороченные брючки более темного цвета. Зеленый цвет никому не идет и не украшает ни одного человека, и в таком одеянии другой человек вызывал бы ассоциацию с упаковкой зеленого горошка, но только не моя подруга. В своей яркой одежде, мягких сандалиях цвета кэмел, с блестящими темными волосами, собранными в хвост атласной лентой – Бетан, как всегда, собирает восхищенные взгляды всех прохожих и даже малышей, проезжающих мимо в своих колясках.
Надо сказать, я никогда не завидовала материальному благополучию и красоте моей подруги, как не завидовала кому бы то ни было другому. Если быть совсем честной с собой, иногда в глубине души я завидую высокому росту Бетан. Я всегда была маленького роста, и даже уже учась в старшей школе, я надеялась еще подрасти, носила обувь на высоких каблуках и на платформе. Но в какой-то момент я поняла, что мы все разные, все люди на этой земле – каждый уникален, даже близнецы не являются полностью идентичными друг другу. Тогда какой смысл сравнивать себя с кем бы то ни было или стремиться быть похожим на кого-то?
– Привет, красотка! – Бетан машет мне, и я подбегаю к ней, радостно обнимая ее высокую и стройную фигурку. Я замечаю на ее груди новую маленькую брошь в виде морского конька, украшенного прозрачными зелеными и белыми камнями. Я даже не сомневаюсь в природном происхождении и цене камней. Бетан поклонница этих рыбок и приписывает им какие-то редкие качества, которыми, по ее мнению, обладают далеко не все люди.
– Какая же ты все-таки красотка, – присвистывает она, с одобрением глядя на мои оголенные ноги в шортах, пока не тронутые загаром. – Ах, какие ножки.
Я смущаюсь. Бетан утверждает, что у меня самые красивые ноги, которые она когда-либо видела. Я не знаю, насколько это правда, но она всегда пытается заставить меня надеть что-нибудь откровенное.
– Надеюсь, ты была в этих шортах сегодня на интервью? – хитро улыбается моя подруга.
– Нет, ты что? Это же интервью, а не пикник.
Бетан в ответ на мой пуританский ответ закатывает глаза, и я опять поражаюсь, как мы, такие разные, стали близкими подругами.
– Девочка моя, – говорит Бетан тоном женщины лет так сорока, повидавшей многое, – я же не спрашиваю тебя, ходила ли ты туда голой.
Я слегка завидую такому ее расслабленному отношению к работе и к жизни в целом. Для меня работа – это большая ответственность, и ничто меня так не страшит, как опасность остаться без работы. Я понимаю, откуда ноги растут: Бетан никогда не приходилось задумываться о завтрашнем дне, она родилась, как говорят, с серебряной ложкой во рту.
– Ну, скажи, он горяч?
– Кто? – я делаю вид, что не понимаю, о ком идет речь. Мои руки все еще дрожат, и я все еще пытаюсь с этим бороться.
– Ой, да брось! – выкрикивает Бетан слишком громко как раз в тот момент, когда мы заходим в наш любимый бар. Бар называется «Клеопатра» – хозяева бара решили отразить в интерьере
