вас приучим к ирландским порядкам, либо у вас переймем английские.
– У нас, англичан, не положено, чтобы дамы заводили себе по двое обожателей. Вы меня крайне обяжете, мистер Брейди, уплатив должок, а я отказываюсь от притязаний на эту молодую особу. Если она предпочитает школьников, я ей не помеха.
– Полно вам, Квин, вы, кажется, шутить изволите? – спросил Мик.
– Я никогда не был настроен серьезнее, – возразил Квин.
– А тогда берегитесь, сэр, черт возьми! – вскипел Мик. – Бессовестный обманщик, подлый обольститель! Вы завлекли в сети этого ангела, эту страдалицу, вы завладели ее сердцем и теперь намерены ее покинуть? Уж не думаете ли вы, что ее некому защитить? Обнажите вашу шпагу, лакей, холоп! Или я вырежу из тела ваше подлое сердце.
– Да это форменное убийство! – воскликнул Квин, пятясь назад. – Двое против одного! Надеюсь, Фэган, вы не допустите, чтобы меня зарезали!
– Вот еще! – сказал Фэган, которого, видимо, забавляла эта сцена. – Заварили кашу, капитан Квин, сами и расхлебывайте! – И, подойдя ко мне, шепнул: – Всыпь ему как следует, малыш!
– Раз мистер Квин отказывается от молодой девицы, – возразил я, – мое дело сторона.
– А я и отказываюсь, – подхватил Квин, все более теряясь.
– Защищайтесь же как мужчина, черт бы вас побрал! – снова взревел Мик. – Майзи, уведи несчастную жертву! Редмонд и Фэган последят, чтобы это был честный поединок.
– Да я… дайте мне подумать… я сам еще не решил – запутался тут между вами.
– Как осел между двумя вязанками сена, – сухо заметил мистер Фэган. – Не знает, куда и кинуться.
Глава II, в которой я выказываю незаурядную отвагу
Во время этих споров кузина Нора поспешила сделать то, что сделала бы на ее месте всякая молодая особа, – хлопнулась по всем правилам в обморок. Я пререкался с Миком, что и помешало мне броситься к ней на помощь, к тому же капитан Фэган (удивительно черствая натура этот Фэган!) удержал меня, говоря: «Оставьте молодую леди в покое, мастер Редмонд, тем скорее она очнется». Так оно и случилось – вернейшее доказательство того, что Фэган был дока в житейских делах. С тех пор я не раз видел, как быстро приходят в себя дамы при подобных обстоятельствах. Квин тоже, разумеется, не кинулся ее спасать, бесчестный хвастунишка воспользовался переполохом, чтобы обратиться в бегство.
– Кто же из нас вызовет капитана Квина? – спросил я Мика, ибо это было первое мое дело на поле чести, и я радовался ему, как радовался бы новому бархатному платью, обшитому позументом. – Кто из нас – я или ты, кузен Мик, – удостоится чести проучить наглеца-англичанина? – Говоря это, я протянул ему руку, ибо растаял под впечатлением победы и уже готов был обнять кузена.
Однако он отверг столь искреннее предложение дружбы.
– Ты… ты… – повторял он, задыхаясь от бешенства, – повесить тебя мало, негодный мальчишка! Ты что не в свое дело суешься! Болван, молокосос, а туда же лезет! Да как ты посмел завести
