усственных Интеллектов на рождение долгожданного ребёнка.
Моросящий дождь мелкими каплями ложился на мой плащ и волосы, тем самым добавляя им блеска. Идя по освещённой улице, я вспомнил свою поездку на приполярные территории нашего Северо-восточного сателлита, где сугробы снега создавали такой уют городу, как будто моя мама постирала белоснежное одеяло и укрыла им улочки да домики. А в моём южном городке только лишь декоративная вата, украшавшая витрины кафешек, напоминала о том, что Новый год является всё-таки зимним праздником.
Изрядно промокнув, я дошёл до жилого сектора моей сестры. Позвонил в домофон, затем на лифте поднялся на одиннадцатый этаж и толкнул приоткрытую дверь. Лицо сестры не смогло скрыть улыбку.
– Ну что, разрешили? – с надеждой спросил я. Хотя по выражению лица Линды всё и так была понятно.
– Да! – радостно воскликнула сестра и кинулась в мои объятия, при этом слегка впитав влагу с моих мокрых плеч рукавами своего домашнего свитера. Затем Линда протянула руку, чтобы взять мой плащ, и сказала:
– Раздевайся скорее. Сейчас как раз с Освальдом выбираем глаза и волосы для нашей будущей дочурки. Нам нужен твой взгляд со стороны.
Я передал плащ сестре. И тут же спросил:
– А ты бабушке уже сказала?
– Нет. Она сегодня здоровьем занимается. У неё ежегодная чистка сосудов. Бабуля всё по старинке, себе наноробота-терапевта в кровеносную систему запустила, и сейчас он проводит анализ, уничтожая бляшки и раковые клетки. Сегодня она точно в отключке. Да и вообще, её перед Новым годом лучше не беспокоить. Она красоту наводит. Вчера вот регенерацию кожи делала, – сказала Линда и поторопила меня пройти вглубь квартиры.
Я вошёл в гостиную и увидел, как на большой голограмме, на которой была изображена предполагаемая дочка сестры, Освальд, муж Линды, подбирал цвет глаз для моей будущей племянницы.
– Привет, Освальд! – громко поприветствовал я, дабы добиться его внимания.
– О, привет, Алекс! Садись скорей, я покажу тебе, – сказал Освальд, указав на диван. – Вот, посмотри. Мы остановились на двух вариантах. Мне нравится просто зелёный цвет глаз, а Линда хочет с коричневыми вкраплениями. На твой взгляд, какой вариант симпатичнее? – Освальд задал вопрос, листая изображения то влево, то вправо.
– Вы всё-таки решили воспользоваться услугами биоинженерии? Не думали об естественном зачатии? И тогда выбирать не надо. Цвет глаз определит сама природа.
– Да нет, ты что, – начала возражать сестра. – Это сейчас не модно. Да и опасность есть, что пойдёт как-то не так. Я же люблю всё контролировать. Ну, ты сам знаешь. Тем более, возможность завести ребёнка даётся раз в жизни. Естественное зачатие в наше время – это огромный риск, – сестра объяснила своё решение и сразу же задала ответный вопрос: – А вы с женой твёрдо решили естественным образом являть ребёнка на свет? Может, всё-таки с генными инженерами посотрудничаете?
– Нет, спасибо. Если я соберусь применить коррекцию генетики, то только в одном случае.
– Интересно, в каком? – спросила сестра.
– Да чтобы твои генетические специалисты залезли в мозг моей кошки и научили её ходить в туалет куда надо. А то она достала, гадит, где ни попади, – с сарказмом ответил я.
– А мы своей собаке просто чип вживили. Она теперь самая надрессированная псина в нашем жилом секторе. Не хочешь своей кошке такой подарочек сделать? В унитаз сразу начнёт ходить, да и смывать научится, – хихикая, предложила сестра.
– Нет уж. Я решил, что все девять кошачьих жизней буду в какашки наступать. Пусть хоть какая-то неожиданность в моей идеальной рутине будет.
– Понятно. Ну, что скажешь насчёт цвета глаз? – с надеждой на скорейший ответ спросила Линда.
– Мне оба варианта нравятся, – ответил я.
– Ну, ты совсем не помогаешь, – слегка недовольно выдохнула сестра. – Ладно, пойдём на кухню, поболтаем, – предложила Линда и, поманив меня рукой, она развернулась и вышла из гостиной.
Болтать на кухне – это наша с сестрой давняя традиция.
Линда приготовила себе чай, а мне налила мою любимую горячую воду.
– На, попробуй, – предложила сестра и протянула мне дольку мандарина.
– Интересный вкус. Новый сорт мандаринов, что ли? – спросил я, ощущая, как насыщенный вкус одной маленькой дольки цепляется за мои рецепторы и с каждой секундой всё больше и больше приятно теребит заднюю часть языка.
– Ага, “новый” сорт. Это твои “любимые” биоинженеры придумали усилить вкус мандарина. Так что, хочешь не хочешь, генная коррекция давно проникла в нашу жизнь, – с самодовольной улыбкой учила меня старшая сестра.
Мы
