ет назад, когда в дне пешего пути от поселения обосновалась черная ведьма. Она-то гостей как раз любила, особенно когда те приезжали без индариума и инквизиторских блях. Но те годы давно минули, а отношение к пришлым вернулось на круги своя. Мы их не любили. Даже тех, что приезжали с золотом. Раздавать его на улицах – точнее улице, вторую так и не достроили – они не спешили, а вот пытаться перекроить привычное течение жизни в поселке – еще как.
Звякнул колокольчик над дверью, и хриплый голос потребовал:
– Джен, деду как обычно, а мне… сама знаешь.
Я кивнула и обернулась к шкафчику за спиной. Там, как и положено за тремя слоями магической охранки и одним стеклом, располагались обезболивающие – для господина Ферье-старшего, и кое-какие зелья для лечения срамных болезней – для младшего потомка, пару дней назад вернувшегося из Билена с подарком.
– Цена – как обычно, – хмыкнула я, выставляя на прилавок зелья. Кори торопливо сгреб их, а на прилавок опустилась башенка серебряных монет.
– Ты обещала, – напомнил мне юноша, дунув вверх и тем самым подкидывая упавшую на глаза смоляную челку.
– Помню-помню, – заверила я и повторила: – Никому ни слова о том, чем ты болен и чем лечишься, кроме инквизитора при исполнении после предъявления бляхи.
По загорелому лицу Кори пронеслась волна недовольства, но он быстро взял себя в руки и укоризненно на меня посмотрел.
– Такое с каждым могло случиться!
– Не бегал бы на сторону – и не случилось бы, – моя женская мстительность не дала смолчать. – Кроме тебя никто о таких зельях не просит. Даже пришлось новый заказ на травы оформить. Знал бы ты, какая это головная боль после введения новых правил… Так что ты мне должен.
Мой указательный палец уперся ему в грудь.
– Какие новые правила? – сглотнул старый приятель. – С чего вдруг?
– Да кто их знает. – Я пожала плечами. – Может его настырное величество статистику подбивает, сколько в стране неверных мужей. И не пора ли уже прикрыть эти лавочки.
– Или узаконить, – хмыкнул Кори, более моего разбиравшийся в порядках существования борделей.
– Может и так, – я поморщилась. – В любом случае, мне из-за тебя пришлось анкету заполнять, сколько и зачем мне тенеуса болотного. Но ничего – через пару дней пришлют и снова будет у тебя твое зелье.
– А больше нет? – как-то напряженно уточнил Кори, и я поспешила утешить.
– Оно быстро варится, не переживай. Два дня на доставку трав, еще день на приготовление, и полдня – чтобы настоялось. Это не успеешь использовать – новое будет.
– Четыре дня, значит, – подсчитал Кори и кивнул своим мыслям. – Свари мне сразу на месяц.
– Но ведь вкус будет отвратительный! – удивленно заметила я. – После двух недель – даже от одной капли будет разить…
– Мне нужно будет уехать. Не хочу бегать по аптекам. – Кори поморщился, будто даже одна мысль о поисках доставляла ему неудобства. Впрочем, если вспомнить, как он мялся на пороге, прежде чем войти и протянуть мне бумагу с названием, его нежелание повторять все снова было легко объяснимо. – Да и рецепт я тебе уже отдал. Так сваришь?
– Сварю, конечно.
Кори благодарно кивнул и, больше не задерживаясь, покинул мою лавку. «Аптеку», как гордо бы значилось где-нибудь в городе, но не в Терлеке. Впрочем, за пределами поселка мне бы и лицензию получать пришлось. И не одну.
Часы пробили пять, и я засуетилась. Если я хотела успеть помочь Трис с работой в таверне, следовало поторопиться. А еще лучше – идти прямо сейчас. В последний рабочий день недели таверна дядюшки Бро пользовалась особой популярностью и в одиночку подружке было не справиться с заказами. Обычно Трис работала вместе с тетушкой и кузиной, но Гвенда слегла с лихорадкой, и госпожа Тара присматривала за ней. И будет присматривать все выходные, если я что-то понимаю в лекарском деле.
Наскоро переодевшись – сменила один передник на другой и накинула куртку, я вышла на крыльцо своего дома. Щелкнула замком, традиционно потянула за ручку двери. По пальцам пробежала волна силы, подтверждая, что защитный контур активирован.
Сбежала по ступенькам, обернулась, с любовью оглядела вывеску с котелком над дверью, скользнула взглядом выше – к чердачному окну, сквозь которое каждое утро заглядывало ко мне солнце и будило, заставляя меня зевать, обещать больше не варить зелий в полночь, неохотно подниматься и идти в лавку.
Я улыбнулась и поспешила в единственную таверну поселка. Старик Кит пытался открыть вторую, но ничего не вышло. Теснота народ не пугала, а вот вероятность пропустить какую-нибудь сплетню – и хорошо, если не о себе, – приводила в ужас. Потому и в этот вечер все стекались под уютный кров дядюшки Бро.
