в магазин! Привези ребенку пижаму!
– Как скажете, – отзывается горничная недовольным голосом.
Юдин опять заглядывает в комнату. Хмуро смотрит на Макса, а тот зеркалит его взгляд исподлобья.
– Как он? – Святослав Михайлович кивает на сына.
– Хорошо.
– Уже успокоился?
– Да.
– Игрушки заказали?
– Я попросила, но не знаю, заказали ли.
– Ладно.
Он молча смотрит на нас с сыном пару минут, а потом в комнату заходит Альбина. Я встаю, и она передает мне пушистый махровый халат белого цвета. И подает его вроде нормально, но ее взгляд говорит о том, что, будь ее воля, она бы меня сейчас разорвала.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – отвечает нормальным голосом, но лицо слегка кривится. Альбина резко разворачивается. – Я могу ехать, Святослав Михайлович?
– Можешь.
– Скоро вернусь.
Кивнув, она покидает нашу с сыном спальню.
– Оденешься? – Юдин кивает на халат в моих руках.
– М-м-м… да. Присмотрите за сыном, пока я переоденусь?
– Мне некогда. Уложишь, жду в своей спальне. Не придешь, накажу, – бросает он небрежно и выходит из спальни.
А я остаюсь ошарашенно пялиться на дверь. Во-первых, слишком резкая смена темы. А, во-вторых, не понимаю я его. Та девушка, которую уволили передо мной, была красавицей. И Альбина не хуже ее. Брюнетка с длинной косой, красивой полной грудью, которую не скрывает даже уродская форма горничной. Пухлые губы, выразительные голубые глаза. Как с картинки. Я по сравнению с ней серая мышь. А все равно Юдин зовет меня в свою спальню. Интересно, только ли ради того, чтобы я отработала долг?
Глава 10
Тоня
Сжав в руке радионяню, тихонько прикрываю дверь в нашу с Максом спальню и крадусь к комнате хозяина дома. Меня раздирают противоречия. Я хочу туда идти и не хочу. Потому что люблю до умопомрачения и люто ненавижу. Ладно, не то чтобы прямо ненавижу. Но Юдин пугает меня. Он жестокий и циничный. Беспринципный. Привык, что все достается ему с легкостью. Хотя то, что я досталась ему без особых усилий, – это только моя вина. Поплыла от красивого, обеспеченного мужчины.
Когда я только пришла работать в дом Святослава Михайловича, вся эта роскошь вскружила мне голову. И пусть я никаким образом к ней не имела отношения, все равно позволяла себе мечтать о несбыточном.
Тихонько постучав, открываю дверь и проскальзываю в спальню Юдина. Здесь за три года ничего не изменилось. Комната в серых и черных тонах. Строгая мебель, лаконичные детали, резкие углы, стекло. Холодная, как ее хозяин. Но в то же время, как и он, привлекательная этой своей холодностью. Манящая.
В комнате горит только одна лампа над прикроватным столиком – стеклянная трубка, свисающая с потолка. Она освещает тусклым светом лицо Юдина, который сидит поверх одеяла в одних черных боксерах, держа в руках планшет. Святослав Михайлович поднимает взгляд от
