зеленью, только отдельные пряди выбиваются из общего тона яркой желтизной. Часто попадались обширные поляны с кусками обработанной земли. Рожь, пшеница, овес уже сжаты. Людей на полях не видать – сыро, слякотно. Иногда попадаются деревеньки в два-три двора.
Ратьшины владения проехали быстро. Невелики они: десяток деревень в три-шесть дворов, сельцо Березовое в три десятка, ну и Крепь, само собой. Со своих земель боярин в случае войны должен выставить двадцать конных и оружных воинов. Немало для такого небольшого надела. Но князь Юрий знает, каковые доходы имеет Ратислав, потому и количество воинов таково.
Оба десятка боярин держит в постоянной готовности. Один служит с ним в степной страже в теплое время года, за службу им платит великий князь. Второй сидит в усадьбе, охраняет порядок в боярских землях. Служат в этих двух десятках люди, выбравшие воинскую службу делом своей жизни, и получают от Ратьши плату за нее. Даже не все они русичи. Двое мерян, соплеменников Ратиславовой матери, прибившиеся к нему вместе с мамкой Меланией. Один булгарин, чего-то не поделивший со своими соплеменниками. Даже половец есть, поссорившийся с ханом своей орды.
Некоторые бояре держали боевых холопов, рабов, купленных или плененных в постоянных набегах. Обычно бывших воинов. Те должны были им отслужить определенный срок по ряду, только за харчи, одежду и добычу, взятую с боя, после чего отпускались на свободу. Вооружал их боярин, конечно, тоже за свой счет. Но боевые холопы не слишком надежны. Да и то, кому же неволей хочется жизнью рисковать. Потому Ратьша таких у себя не заводил.
Темнеть из-за пасмурной погоды начало рано. Едва успели до полной темноты добраться до сельца Починок, где Ратьша предполагал остановиться на ночевку. Местный старшина хорошо знал Ратислава и его людей, потому накормили и разместили их без лишних разговоров. Пока спали, местные обиходили и накормили лошадей.
Рано утром, позавтракав и расплатившись с хозяевами, тронулись дальше. Поднявшийся ночью ветер разогнал облачную пелену, и вскоре из-за макушек деревьев показалось яркое, словно отмытое вчерашним дождем солнце. Люди повеселели, завязались разговоры, кто-то запел. Ехали вольно, не сторожась: земля пока что своя. Про разбойничков в этих местах давно уж не слыхивали, видели вроде в Черном лесу, но до него еще день пути. Раньше, бывало, забегали иногда шайки половцев, но с того лета их и в Диком поле-то не часто встретишь. Не до грабежа степнякам, себя бы уберечь.
Сорока, записной балагур, начал травить свои байки. Человек шесть из отряда скучковались вокруг него, время от времени оглашая окрестный лес громовым хохотом.
Солнце, пусть и осеннее, заметно пригревало, дорога подсыхала на глазах. На привал встали на небольшой уютной полянке в светлой березовой роще. Коней не расседлывали, только ослабили подпруги, напоили из протекающего рядом ручья, спутали и пустили пастись. Потом быстро поснедали, чуток отдохнули и тронулись дальше. К вечеру добрались, как и рассчитывал Ратислав, до деревеньки
