нашли этот выход, вылезли и побежали. Им вслед раздавались выстрелы, но пролезти в этот лаз взрослые люди не смогли, но что-то им кричали вслед на русском языке с лёгким акцентом, чему Саша потом удивлялся, то на немецком, то на русском говорят. Дети побежали, куда глаза глядят. Прятались в кустах кизила и боярышника, зашли в чей-то сад и обобрали всю вишню-шпанку. До самого вечера они то прятались, то шли, куда глаза глядят, боялись напороться на бандитов, и в тоже время Саша рвался в милицейский участок, чтобы всё рассказать. Им надо было попасть в свой лагерь, а они попали на хутор. И первой, кого они увидели, была будущая Валина бабушка, тогда красивая молодая женщина с грустной улыбкой.
– Дети, чьи вы будете? Чего такие чумазые?
Девчонки заревели в два ручья, Саша всё спрашивал, как попасть в милицию. В двух словах объяснил ситуацию.
– Серёжа, Серёжа, – крикнула женщина вглубь двора, уже смеркалось.
Появился русоволосый парень с ясными светлыми глазами. На вид ему было лет 14-15. Это был будущий Валин папа. Когда Валина мама подняла на него свои фиалковые глаза, он был поражён, он не знал тогда, что это любовь.
А Валина мама сразу поняла, что влюбилась на всю жизнь. Так и оказалось.
– Серёженька, беги быстро в сельсовет, зови сюда дядю Мишу – участкового, папу и Иван Акимыча – председателя сельсовета, срочно, милый, скажи, что срочно. А вы пока идите, умойтесь и садитесь кушать.
Дети уже заканчивали трапезу, когда появились трое мужчин, следом зашёл Сергей. Хозяйка пригласила их за стол.
– Это диверсанты, – изрёк Михалыч, – война, дети, война.
– Какая война? – возмутилась Гулира.
– Какая война? – удивился Саша.
Валина мама промолчала. Она всегда была тихой и скромной отличницей.
– Великая война будет, – сказал Акимыч, – фашисты объявили нам войну. А ваши друзья стали первыми жертвами на нашей морегорской земле. Первыми жертвами первых диверсантов.
И дети вдруг осознали, что их друзей Ленку-ленинградку и Валерку-ростовчанина убили злейшие враги их страны.
– Сегодня в 4 утра немцы объявили нам войну, захвачена уже почти вся Белоруссия, бомбят Украину, – Акимыч вещал голосом Левитана, пытаясь сам осознать это.
– А Гомель? – насторожилась Валина мама, страшась ответа.
– И Гомель тоже. Парень, пойдёшь с нами, – сказал участковый Сашке.
Девочке сделалось дурно. Пока её отпаивали, Гулира висла на Сашке.
– И я с ним, и я с ним.
– Девочка, он скоро придёт, – увещевал её участковый дядя Миша, – мы сейчас на моём драндулете рванём в станицу к начальству, он там всё расскажет и приедем. Успокойся.
Так и произошло. Они уселись на мотоцикл «Урал», старый, дребезжащий, но работающий. В коляску сел Акимыч, сзади дяди Миши уселся Сашка. Пока мотоцикл пыхтел и рычал, Гулира всё держала Сашу за руку.
Потом через десять лет после войны, молодые и красивые Валины родители поедут
