вошла уже виденная мною девушка и принесла с собой какую-то чашу, явно чем-то наполненную.
– Сурэпе, – сказал старик поставив передо мной чашу. Я не понял, что это значит. Название того, что принесли, или просто: «Ешь». Мне было всё равно. Я был настолько голоден, что в данную минуту, съел бы всё, что угодно, как бы отвратительно это ни выглядело и как бы омерзительно при этом не воняло. Поэтому неудивительно, что второго приглашения мне не потребовалось. И я, даже не удосужился попросить вилку, или ложку. В принципе я этого и не смог бы сделать, так как ни бельмеса не понимал в местном языке. Разве, что выучил имя своего мучителя. Поэтому я, без лишних церемоний, засунул руку в чашу и захватив содержимое, тёмно-синее на вид, отправил себе в рот. Не знаю из чего это было приготовлено, но на вкус оказалось нечто среднее между картошкой, ананасом, баклажаном и помидором. Несколько конечно своеобразно, но есть было можно. Когда я закончил трапезу и поднял голову я увидел, что комната опустела. То ли от того, что я поел, то ли от усталости, но едва я увидел стоящую неподалёку кровать, как лёг на неё и погрузился в сон.
Не стану вам описывать следующие две недели, проведённые мной у «любезного» хозяина. Они ничем особым не отличались. Меня также мучили, всё-таки заставив выучить местный мирандийский язык, на котором я, спустя две недели, уже довольно сносно общался. Также кормили два раза в день баландой, которую я ел в первый день «обучения». Вот пожалуй и всё. Ирину, которую я называл про себя привычным земным именем, делая ударение на вторую «и», я в это время не видел.
Приближался день экзамена. Сикоруз, едва я начал сносно говорить, предупреждал меня об этом. Говоря, что этот день один из самых важных, во время моего пребывания на Мирании в целом и в столице Арзум в частности. И обычно этот экзамен проходят все жители государства. Правда в основном в 2-х. или 3-х летнем возрасте, в зависимости от того, когда начинают говорить. Я же, по заверениям Сикоруза, случай особый, поэтому чем всё закончится не знает никто, даже великий Шура. Первый правитель Мирании, или как его ещё называют- Шура Кровавый. Так как прежде чем взойти на трон, он укокошил практически всю свою семью и всех своих полководцев и чью скульптуру я и завалил тогда в зале.
Разумеется на Мирании были и до Шуры правители, но он оказался первым, кто увеличил границы государства до нынешних размеров. Захватив огромные земли на юге, горы на западе и ведя захватнические войны на севере.
– И давно он умер? – Спросил я Сикоруза.
– Кто умер?
– Да этот, великий Шура.
– Ты, что?! – Закричал старик бросаясь на колени и отвешивая поклоны, в испуге глядя по сторонам.
– Шура жил, Шура жив…
– Шура будет жить, – закончил я за него.
– И будет здравствовать во веки веков.
– Аминь, – опять не удержался я за, что получил от Сикоруза довольно
