и звонкую резину непромокаемых сапог. Из-под колёс автомобилей на огромной скорости вылетают брызги, окатывающие прохожих с головы до ног, будто пытаясь удержать их вдали от опасной проезжей части, по которой сквозь дождевой занавес пытается прорваться куда-то вперёд особенно много людей. Всё движется, всё куда-то торопится.
Адам взглянул на кухонные часы – было чуть больше девяти часов, на работу он уже опоздал. Дождь совершенно наглым образом пробрался внутрь гаража сквозь небольшую щель меж дверью и бетонными плитами и наконец залил зарядную станцию автомобиля. О том, чтобы сейчас поехать на работу, и думать было нечего: одного взгляда на карту пробок хватило, чтобы отбросить эту мысль в самом её зачатке. На столе перед Адамом лежала кипа документов, которые ему нужно было успеть прочитать, – все они касались его нового дела о поджоге и тройном убийстве в известном продюсерском агентстве. Дело было передано ему в специальном порядке: директор полицейского управления лично распорядился об изменении состава следственной команды. Адам и без того был сильно загружен, но, поскольку находился у начальства на хорошем счету, время от времени получал вдобавок особо громкие дела, с которыми ему, как правило, удавалось быстро разобраться. Это был как раз такой случай, пожалуй, даже один из самых крупных за его карьеру. Жестокое убийство вызвало такой сильный резонанс, что полицейскому управлению пришлось нанять на время отдельный кол-центр для обработки запросов прессы, а это обходилось недёшево, поэтому от Адама снова ожидалось ускоренное решение вопроса. В каком-то смысле от него ожидалось не столько расследование дел, сколько решение проблем. Чрезмерное волнение общества считалось за проблему, и каждый день промедления её усугублял.
Послышался удар закрывающейся двери – Адам поднял глаза и увидел собирающуюся в университет дочь. Элизабет было чуть больше девятнадцати, её сложно было назвать особенно женственной, скорее ей было присуще крепкое, почти мужское телосложение, но это не мешало ей выглядеть красивой, пускай и очень по-простому.
– Ты куда? На улице вселенский потоп, весь город стоит. Только вся вымокнешь, посиди сегодня дома.
Элизабет сделала вид, что не услышала отца, застегнула сапог и вышла из квартиры. С Адамом она не разговаривала уже почти два месяца, с тех пор как её младшего брата Эдварда убили в пьяной драке на улице. Он случайно зашёл в один из неблагополучных районов и нарвался на парочку нетрезвых громил, которые сочли своим долгом указать заблудшему путнику на его ошибку. К тому времени, как на место драки приехала скорая помощь, шестнадцатилетний парень уже был мёртв. Адам был слишком загружен другими расследованиями, поэтому ему не позволили заняться делом о смерти сына. Спустя два месяца новички из выделенной под это следственной команды так никого и не нашли, закрыв дело с единственной уликой в виде нечётких отпечатков на разбитой бутылке. Элизабет должна была понимать, что её отец едва ли нёс какую-то ответственность за провалы своих коллег, но продолжала считать, что он не приложил достаточно усилий, чтобы выбить это дело себе, да и ей казалось,
