бы забыл о существовании фамилии Горбатый-Шуйский.
Александр Борисович давно зазывал в гости зятя – мужа его старшей дочери Евдокии, но тот не шёл. Дело в том, что старший сын Никиты Романовича (пасынок его дочери), вдруг приблизился к царю Ивану. Да так приблизился, что получил боярство, минуя чин окольничего, уехал с ним в Александровскую слободу и получил в дар малый великокняжеский дворец.
Первый тесть Головин сказывал, что Федька был награждён за великие заслуги в организации учёта казённого имущества и разработки новой системы счёта. Что это за заслуги и что это за счёт, Александр Борисович толком не понял, но почувствовал, что есть надежда на то, что младший Захарьин сможет убедить царя его простить. Он ещё летом просил зятя съездить в Александровскую Слободу, но тот категорически отказывался. Почему-то старший Захарьин был обижен на своего сына.
Сейчас зять тоже не ехал и Александр Борисович уже потерял всякую надежду дождаться и попросил ключника принести из подвала крепкого вина (что тот и исполнил), а слугу налить ему чарку из четвертной бутыли. Чарки на столе стояли для мёда и пива, а потому, глядя как князь выпивает её не отрываясь, слуга испытал дрожь во всём теле. И тут пришёл Захарьин.
Пока его раздели и усадили за стол, Горбатый «поплыл» и от ощущения радости и благодарности он стал жаловаться зятю на горькую судьбу.
Глава 6.
– Ты знаешь, Никита, как я к тебе отношусь. По-отечески. Во вторых воеводах ходишь, и у Серебряного, и у Мстиславского. А почему? Потому, что я там голова! Они меня оба слушаются. Во, где они у меня!
Тесть показал сжатый кулак.
– Опять же, в прошлом годе ты чин окольничего получил… А кто поспособствовал? И Федька твой в бояре вышел. Тоже ведь не просто так. Просто так и чирей не вскочит. Царь меня уважает. Осерчал немного, но ничего пройдёт опала. Видишь Федьку или он всё по баням с царём ходит? Девок ещё не мнет?
Горбатый гаденько захихикал.
– Может и Басманов с ними? Адашева-то и Сильвестра нет, не кому царя совестить.
– Ты, Александр Борисович, говори, для чего звал, а напраслину на моего Федьку не наговаривай. Мал он ещё для девок. А в содомии наш род замечен не был. Не бреши и сам не позорься. Ведь сродственники мы.
Горбатый удивился отповеди. Зять до сего дня и не такие издёвки от тестя терпел, а тут, – на тебе. Возгордился?
– Ты же знаешь, что про царя говорят? А…
– Хватит, говорю, – вставая возвысил голос Никита Романович. – Не стану терпеть. Вина, что ли, опился?
Горбатый понурил голову и скривил обижено лицо.
– Ты же не шёл. Вот я с расстройства и отпил слеганца от четверти.
Александра Борисовича раскачивало, даже сидя за столом.
– Пойду я тогда! Что с тобой зря лясы точить?
– Всё? Думаешь списали Горбатого? А вот им всем!
Он скрутил с помощью левой руки на правой кукиш и сунул куда-то
