мираж, пока телега не подъехала совсем близко и по запаху, который исходил от животного, стало понятно, нет, не «приход» от летней жары. Реально всё настоящее.
Чуть отошёл в сторону, вместе со своим чемоданом, пропуская повозку.
– Тпрррруууу! Стоять окаянная! – старичок натянул вожжи и лошадь послушно замерла рядом со мной. – Здорова, парень. Ты с Квашино к нам идёшь же?
Ну, теоретически, я двигался именно оттуда. Такое название висело на здании вокзала. Да и дорога одна. Догадаться не сложно.
– Да. Оттуда.
– Вот ты ж гляди! – Гаркнул дед и со всей силы ударил себя кулаком по колену.
Я не понял, куда и кому надо глядеть, но на всякий случай сделал умное лицо, таращась на странного товарища.
– Ты понимаешь, меня за тобой послали. А я пока ждал, так, значит, заскочил к куму. И чего-то мы увлеклись. Не обессудь. Потом вернулся к вокзалу, а никого нету. Только Степан, путеец. И вот он сказал, что ты пошел в Зеленухи пешком.
Очень интересно, но ни черта не понятно. Каким образом это его послали за мной? Встречать, что ли? А откуда узнали? Телефонов сотовых нет ещё даже в проекте. С домашними тоже не жирно. В моей новой семье, конечно, стоит серьезный аппарат. Успел его заметить, но очень сомневаюсь, будто в Зеленухах он тоже имеется. Нет, ну может, там у председателя какого-нибудь, или в администрации.
– То есть вас отправили встречать меня?
– Да! Я ж тебе чего говорю! Ты слухай! – Дед почему-то упорно разговаривал восклицательными знаками, то ли сам страдая глухотой, то ли считая меня глухим. – Я ж про то и говорю. Прыгай! Поедем! Ждём тебя с обеда! Как звать-то?
Прыгай… куда? В телегу? Я с сомнением уставился на предложенный вариант. Она была открытая, без бортиков, с огромными колесами. Но главное, вообще не понял, как это с обеда ждут? Может, мать, какую-нибудь телеграмму отправила? Было же раньше такое. Посмотрел вперёд. Обещанного бугра и речки, за которыми должны появиться Зеленухи, не было даже приблизительно в зоне видимости.
В итоге, плюнув на все, закинул дурацкий чемодан на телегу, а потом запрыгнул сам.
– Меня Дед Матвей зовут, ежли чё. Можно Матвей Егорыч. Для своих – Мотя. Можно – Егорыч. – Сообщил, подмигнув, довольный старик, а при более детальном рассмотрении ему было не меньше семидесяти. Там реально – старик. Но при этом, он явно обладал очень бодрым духом. Дедуля-весельчак. Из такого разряда.
Егорыч встряхнул возжи и телега тихо покатилась вперёд.
– Больно ты молод. – Сделал вдруг неожиданное заключение дед Матвей. – Как звать? Второй раз спрашиваю. Старый – я, а туго соображаешь – ты.
– Да почему молод? Нормально. Как есть. – Не знаю, что там он разглядел в моей внешности слишком молодого. Мне наоборот показалось, за счет высокого роста и крепкого сложения, смотрюсь чуть старше двадцати одного года.
– Ну, может… А мы, главное, ждали тебя сегодня очень. Прям обрадовались, что приедешь.
