надеялась, он скажет что-нибудь еще, но Андрей молчал.
Да, собственно, какое право она имеет лезть ему в душу? Он же не спрашивает про Гречина. И хорошо, что не спрашивает. Ей есть, что сказать?
Она немного подышала ему в подмышку и сама не заметила, как уснула.
Вечером рассмотреть Киру как следует дед не успел, но когда утром она вышла к ним с растрепанными волосами и румянцем во всю щеку, только крякнул. А уж когда городская краля, засучив рукава, приготовила отменный завтрак, вообще размяк.
– Садись, девонька, со мной. Конфетку хочешь? – спросил он, протягивая Кире подушечку «дунькина радость» всю в хлебных крошках.
«Сейчас откажется», – подумал Андрей, но Кира взяла.
– Спасибо. Мои любимые.
И засунула за щеку.
Андрей улыбнулся в кружку с чаем, а дед Паша – глазки масленые – предложил еще и меду. Липового, из тайных запасов.
Андрей только диву давался да чай с привезенным из города печеньем пил.
После завтрака дед сразу засобирался по грибы и велел всем одеться так, чтобы об их планах никто не догадался.
– А кто догадается? Тут же на сто километров ни души, – шепнула Кира.
Андрей дернул ее за рукав и скорчил рожу.
– Русский человек на хороший гриб падок. И завистлив, – обстоятельно пояснил дед. – Чуть увидит у кого в корзинке, сразу следом бежит. Иначе слюной захлебнется или его кондрашка хватит. Это уж проверено. Поэтому уходим задами, а возвращаемся огородами.
С этими словами дед Паша намотал на голову женский платок, а сверху пристроил кепку.
– Кепка выдаст, лучше бабкин плащ надень, – авторитетно заявил Андрей. – Он длинный, мужских штанов никто не увидит.
– Точно. Выдают портки-то, – огорчился дед Паша, но кепку снимать не стал.
Покрутившись, он нырнул куда-то в закуток и вытащил женское пальто.
– Надену Полькино. Она еще в седьмом классе его нашивала. Авось налезет.
Расправив пальто, дед с силой встряхнул его. Борисоглебский с Кирой дружно чихнули.
– Ага! – возликовал дед. – Нафталином прет! Ну так будут знать, как за мной шпионить!
– По запаху они тебя и обнаружат!
– Ну и пусть! – нашелся старик. – Как кого увижу, тут же из рогатки пальну, чтобы неповадно было!
Кира сделала вид, что собирается чихнуть, и отвернулась. Губы сами разъехались в улыбку.
Ну что за дед!
Киру он обрядил в белый в горошек платок – Полька в нем в церковь ходила – и байковый халат, а внуку протянул свой старый «капелюх» – истертую до безобразия меховую ушанку.
– Никто не признает, честное слово, Андрюх.
– Не сомневаюсь, – принюхиваясь к капелюху, согласился тот.
Кира с трудом сдерживала смех. В бесформенной то ли шапке, то ли вороньем гнезде Борисоглебский выглядел просто уморительно.
Видели бы в МИДе!
Дальнейшее
