знаю… – ответила ей и вошла в дом.
Сердце колотилось, а все тело сотрясал озноб. Я присела на кресло-качалку и еще сильнее закуталась в шаль.
– Все, они уехали, – раздался голос Вари.
– Хорошо…
– Что-то на тебе совсем лица нет, – и Варя подошла ко мне и, подав чашку с горячим чаем, потрогала мой лоб. – Температуры нет. Тогда что?
– Ничего…
– Что-то ты темнишь, девонька.
Я невольно подняла на нее глаза и, быстро опустив их, принялась за чай. Варя лишь вздохнула и, присев за стол, тоже отпила немного чая.
– Варь, скажи, ты по любви замуж выходила?
– Вон оно что! Где собака зарыта! – воскликнула Варя и усмехнулась. – Не знаю я никакой такой любви. Ну, по молодости познакомились, повстречались с месяцок и расписались с благословления родителей.
– И живете душа в душу?
– Ага, счас прям! Душа в душу! Это лишь в книжках так бывает. Да и то, нам показывают только хэппи-энд и на нем история завершается, но самый смак начинается после брака, то бишь пресловутая бытовуха. На ней большинство семей и прогарает. Тут не до любви.
– Хочешь сказать, что чувствам нет места в семейной жизни.
– Почему же есть. Они другие.
– А как понять, твой это человек или нет?
– Ну, если видишь в нем отца для своих детей.
– Железобетонный аргумент.
– Еще какой! Попомни мои слова, девонька. Ладно, что-то мы с тобой заболтались. Пойду, сделаю укол нашей бабуле и спать. Ты тоже долго не засиживайся.
– Хорошо, – отозвалась я, но с места не сдвинулась, лишь поджала ноги под себя. В мыслях продолжала вертеться фраза: «Отца своих детей!.. Отца своих детей… Да какой из Стаса отец! Ему до меня нет никакого дела, куда уж там до детей… А вот Костя… – и я невольно вздохнула. – Костя… Господи! Ну почему же все так сложно…» И я соскочила с кресла и метнулась к окну. На небе после дневного ненастья взошла почти полная луна и ознаменовала ясную тихую ночь, в которой, если верить классикам, все волнует, все умиляет, окрыляет и будит потаённые порывы души. Я, не переставая, думала о Косте, представляла, какая бы из нас могла выйти пара, сложись все иначе. Если бы все было иначе… «Но время еще есть, – твердил внутренний голос. – Еще можно все исправить… Поговорить с папой, все ему объяснить, он должен меня понять… Нет!.. А Лариса… Боюсь, что она не допустит этого. Ведь без сомнений идея со свадьбой была продиктована с ее легкой руки. Хотя какая ей разница? Она должна больше заботиться о Гузе, чем обо мне. Или все-таки есть что-то, чего не знаю я? И эта спешка… К чему она? Избавиться поскорее от меня? Но я ведь никогда ей не мешала, не противилась их отношениям с папой, хотя, да, поначалу испытывала неизгладимую боль, видя ее на месте мамы. Но я это приняла и отпустила… – Часы пробили три часа. – Нужно идти спать…» Но ноги не слушались. Хотелось и дальше вот так стоять и всматриваться в темную сень сада в надежде, что все заботы растворятся, подобно ночной мгле, стоит лишь показаться первым лучам солнца. Но этого не случилось. К тому же, похоже, я еще и
