asis>Папе. Всегда.
Пролог
Ариана Вебстер ненавидела птиц.
Три дня назад, до того как её с друзьями вынудили вернуться в Нью-Йорк, она не питала к ним настолько сильного отвращения. Как представительница Царства Насекомых и Арахнидов, которым она правила, имея титул Королевы Чёрной вдовы, – с самого детства она привыкла бояться их или как минимум избегать. В конце концов, некоторые птицы не прочь были перекусить восьмилапыми, а обладатели более тонкого вкуса любили их подразнить. И всё же Ариане нравилось их яркое оперение и мелодичные трели, хотя она понимала, что в паучьем облике любоваться ими не стоит.
Однако сейчас, наблюдая в окно библиотеки за парой ястребов, патрулирующих периметр Небесной башни, Ариана не столько досадовала на пернатых из-за врождённой неприязни, сколько пылала неконтролируемой злобой. Она понимала, что ястребы и прочие воины Царства Птиц попросту защищали Небесную башню от нового нападения, ведь неделю назад её обитатели едва не погибли. Но попутно они следили, чтобы Ариана с друзьями никуда не улизнули. И это начинало действовать ей на нервы.
– Ваше Величество, – раздался у уха тихий, обманчиво сдержанный голос. – Вы меня вообще слушаете?
Не будь за плечами Арианы многих лет тренировок – она бы подскочила, столкнувшись лбом с уж больно обыкновенным мужчиной, нависшим у неё над плечом. Она покосилась на Куратора с презрением, которое отпугнуло бы любого советника, но только не его. Он лишь выпрямился во весь – очень средний – рост и больше никак не отреагировал. Будучи директором Улья, шпионской школы Арахнидов и Насекомых, и главным организатором большинства миссий, в которых участвовала её огромная армия, Тиберий Сайлз повидал многое. А за последние два дня дал ясно понять, что его не испугает даже разъярённая королева.
– Нет, – ответила Ариана. Отчасти потому, что врать было бессмысленно, отчасти – чтобы он знал: она его не простила. Не простила за то, что он держал их в башне, как пленников, пока остальные анимоксы готовились к войне.
– Жаль, – сказал Куратор. – Информация была довольно важной.
– Правда? – спросила Ариана. – Потому что лично меня сейчас волнует одно: как найти Саймона и остановить Совет.
Краем глаза она заметила за окном ещё одну птицу, пролетевшую совсем близко. Только в этот раз она узнала в ней беркута, и в душе затеплилась надежда: может, Саймон всё-таки понял, что не справится без неё и всех остальных, и прилетел извиниться?
Но нет, конечно же, нет. Несколько дней назад, когда Саймон обернулся сапсаном и вместе с Ноланом, своим близнецом, последовал за амазонскими Наследниками в небо над тропическим лесом, он не оглянулся назад – и Ариана знала, что он себе не изменит. Они столько пережили вместе, стольким рискнули, а он взял и улетел безо всяких раздумий, и она сомневалась, что сможет его за это простить.
Но все сапсаны и беркуты напоминали о нём. Вообще все птицы напоминали, и её ненависть к Птичьему Царству разгоралась только сильнее.
Куратор вздохнул и, к удивлению, опустился на колени рядом с креслом, в котором она свернулась калачиком. Она не двигалась с места всё утро, когда прокралась в библиотеку в надежде спрятаться от бесконечных обязанностей королевы – обязанностей, которыми она пренебрегала последние три недели, вместе с Саймоном и остальными друзьями перезжая из страны в страну в попытках опередить солдат Совета и кровожадных Хранителей. Но Куратор нашёл её, и вместо того чтобы оставить в покое, вёл себя так, будто они изначально собирались встретиться среди высоких книжных шкафов.
– Ваше Величество, – сказал он. – Ариана. Позволите высказаться?
Она даже не знала, что напрягло её больше – обращение по имени или взгляд, в котором она видела нечто, похожее на сочувствие. Он не афишировал их биологическое родство, поскольку королевы в её Царстве всегда воспитывались исключительно матерями. Но сейчас она вдруг вспомнила, что отец у неё всё же есть.
– Высказывайся, – сказала она, злясь на себя за дрогнувший голос. А когда Куратор вдруг взял её за руки, она порадовалась, что ей самой не придётся ничего говорить.
– Ариана, – сказал он, глядя на неё с такой искренностью в карих глазах, что она с трудом поборола желание отвернуться. – Ты во многом похожа на маму, и она бы невероятно гордилась всем, что ты сделала ради защиты нашего мира. Риск, испытания, потери, выпавшие на твою долю…
Он на мгновение отвёл взгляд, и Ариана поспешно сморгнула слёзы. Смерть Лео Торна была мучительно свежа в памяти – его даже не успели похоронить. Она была рядом, когда он испустил последний вздох в амазонской пещере, и пусть наблюдать за ним было больно, реакция Саймона на смерть дедушки вонзилась в сердце ножом. В отличие от продолжительной болезни её мамы, Лео умер внезапно – его кожи коснулся листолаз, ядовитая маленькая
