style="font-size:15px;"> – Значит, ты работаешь с машинами?
Будто это не очевидно.
После неловкой паузы Кэл вылетает из кабинета с бейсболкой на голове.
– Да, Люси, я работаю с машинами. – Он встает за приемную стойку и включает компьютер. – Ребята скоро придут, я вас познакомлю. У нас тут трое механиков. Айк, Данте и Кенни. Они хорошие парни, но дай знать, если возникнут проблемы.
– Проблемы? – Я сглатываю.
Он на мгновение поднимает взгляд, затем печатает что-то на компьютере.
– Если начнут приставать к тебе или досаждать. Нашим прошлым администратором была бабушка Кенни.
– Ах, – моя улыбка становится натянутой. – Я могу за себя постоять.
– Как скажешь. – Кэл снова что-то печатает. – Не хочешь посмотреть, что я делаю?
– О! – я чуть не роняю корзинку второпях, потом пристраиваю ее на стул вместе с сумкой и подбегаю к приемной стойке, которую Кэл занимает почти целиком. – Да-да, я вся внимание. Только скажи, чего хочешь, и я все сделаю! – я краснею, когда осознаю двусмысленность этой фразы. – В рамках работы, – уточняю я, указывая на компьютер.
Он приподнимает темную бровь.
– Ты всегда так гиперактивна по утрам?
– Прости, немного нервничаю.
– Почему?
– Из-за новой работы. Но ты не волнуйся, я слушаю. – Надо было оставить волосы распущенными, они бы спрятали мой румянец. Я подхожу ближе и, наклоняясь к экрану, начинаю следить за бегающим курсором. В программе с логотипом-мартышкой есть несколько категорий: задания, инвентарь, квитанции, технические отчеты.
Кэл не тратит времени зря.
Он делает все молниеносно.
Я едва успела разобраться с программой, а он уже объясняет мне, как принимать оплату картой, показывает банку для мелочи и перечисляет сегодняшних клиентов. К счастью, я записывала самое главное в блокнот в надежде, что перед открытием у меня останется время все перечитать и усвоить.
– Понятно? – он опирается ладонями о стойку. На его жилистых руках выделяются вены и пятна чернил.
Я в панике смотрю на свои заметки и кусаю губу.
– Конечно.
– Ты уверена? Я могу объяснить еще раз.
Мы на мгновение встречаемся взглядами; его медные глаза мерцают в тусклом свете. Мне хочется задать ему сотню вопросов, не имеющих отношения к работе.
Как у тебя дела?
Нет, постой… Кто ты?
Изменился ли твой смех? Твои объятия? Любишь ли ты по-прежнему хлопья с шоколадным молоком?
Он смотрит на меня, и между его бровями залегает морщинка. Может, он тоже хочет меня о чем-то спросить? Я хочу, чтобы он спросил. О чем угодно. Я хочу признаться, что все это время думала о нем. И о ней.
– Я пыталась тебя найти, – шепчу я, не в силах удерживать правду в себе. Кэл хмурится сильней, мрачнеет и сжимает зубы, глядя на меня в упор. Я смотрю, как мелькают чувства в его глазах, хотя он старается сохранять бесстрастность.
