в чем не виновата…
Карие глаза, полные слез, уставились на Мишу с такой злостью, что Кате стало не по себе от тех эмоций, что разыгрались внутри.
– Ты говорил, что любишь меню одну, а сам! Я не собираюсь быть запасным вариантом! – резко выпалила она. – Только не рассказывай, что из-за работы ты опять возвращаешься к своей… Даже не хочу ее имя произносить! Жаба!
– Да, я не люблю жену! Но и не собираюсь сидеть из-за какой-то дуры! – выдавил Михаил, имея ввиду то ли Катю, то ли свою жену Галину. – Поэтому, раз ты уже на чемоданах тут сидишь… Давай! На легком катере к такой-то матери! Ты сама виновата, Катя! Кто тебя просит сейчас уходить?
Более печального и странного расставания в ее жизни еще не было.
Катя не сказала ни слова и просто взяла свой большой чемодан, белого медведя и вышла в общий коридорчик старой хрущёвки.
И тут Миша вдруг побежал за ней. Развернул к себе и так по-мужски отобрал эту сумку… И сказал: «Я тебя никуда не отпущу!»
Но Катя только размахнулась и с силой зарядила кобелю пощечину! Она не думала, что ее любимый так легко вернется к бывшей жене.
– Передай своей Галине, если она меня попытается найти, ей это выйдет боком! – прошипела девушка.
Она забрала у любовника сумку, в другой руке у нее был белый медведь, которого подарил ей Миша.
Мужчина так и остался стоять в захламленном коридорчике, а Катя вышла в подъезд и громко хлопнула дверью.
Плюшевого, громоздкого попутчика тоже звали Михаилом. И сейчас Катя усаживалась вместе с ним в зимнее промерзшее такси…
Девушка вдруг встрепенулась и обнаружила себя в поезде.
Дурной сон о расставании с бывшим растаял, когда вокзальный семафор полоснул огнями по стеклу. Катя очнулась и еще сильнее сжалась от холода.
– Это был всего лишь сон…
Она посмотрела на экран телефона, который лежал на столике.
Миша уже успел прислать ей очередное смс, на этот раз с проклятиями в ее адрес. Кстати, это было двадцатое смс от него, которое она удалила, не читая.
Миша просил вернуться и обещал, что устроит Кате сладкую жизнь из-за того, что посмела уйти.
Она лишь мысленно послала его и закрыла глаза устало.
Ночью в поезде она почти не спала. Соседка по купе попалась уж очень энергичная.
Деятельная и очень приятная дама откуда-то из-под Липецка угощала ее вкусными купатами и требовала рассказать, почему Катя едет накануне Нового года из Москвы в глухой, провинциальный Успенск. Она без конца спрашивала, почему девушка молчаливая и грустная.
Вот только Катя не хотела ни с кем делиться…
Женщина вышла где-то на полустанке, а Катя, наконец, смогла уснуть.
Сейчас Катя думала о том, что через несколько минут вернется в родной город, где она провела лучшие годы своей жизни.
К слову, отмечать Новый год Катя совсем не хотела. И даже не собиралась. Настроение сейчас было не то. Предпраздничные хлопоты никак не укладывались в график предстоящих дел. А дел по приезде у нее будет ой как много…
Погрузившись в свои мысли, она прислонилась к холодному окну и просто смотрела, как поезд плавно, как парусник, причаливает к перрону железнодорожного вокзала.
– Успенск, Главный! – скомандовала проносящаяся мимо ее купе проводница. – Девушка! Вы просили разбудить!
– Я уже не сплю, спасибо, – отозвалась Катя и открыла, наконец, глаза.
Поезд замер, выпуская пар, будто тяжело выдыхая после долгого пути.
Пассажиры высыпались из поезда на платформу, а встречающие радостно кинулись к своим родным и близким.
Катя спокойно прошла ко входу в здание вокзала.
Девушку никто не встречал, о своем приезде она никого не предупреждала. Слишком уж нерадостным было это возвращение домой.
Большие синие двери главного вокзала разъехались в разные стороны, она вошла в зал ожидания и уперлась глазами в красивую искусственную елочку, стоящую в шариках и пушистой мишуре.
– Мама! Давай купим такую же гирлянду! Ой, у тети мишка! Мама, я хочу такого же мишку, беленького!
Мишаня, который висел у Кати на руках, не произнес ни слова возмущения, когда маленькая девочка ухватила его за большую плюшевую лапу и не по-детски сильно потянула.
Катя от неожиданности выпустила медведя.
– Ой, простите! – спохватилась зазевавшаяся мамаша и одернула маленькую дочку. – Аделина! Оставь
