style="font-size:15px;"> Из Москвы работает группа конструкторов-разработчиков аппаратуры. Это выпускники лучших ВУЗов – МФТИ, МАИ, МЭИ и др. Они превосходно знают проблему и взялись обучать нас «из-под руки», в процессе отладки и ввода в нормальное функционирование сложной и капризной РСФ-60. Наработка на отказ всего 5—10 минут.
Аппаратура напоминала инфарктника с полным набором других болезней. Задача – сделать так, чтобы шкаф заработал и начал проверять станцию автономно и в составе системы.
Работаем по 16 часов в сутки, поспал и снова на станцию. Конструкторы, ВикторБуйко, Володя Богданов, Боря Зудинов и другие, стали близкими друзьями и делали из нас качественных партнеров. Через три месяца – почти уже на равных. Началась вырабатываться стратегия отладки этой капризной и прекрасной дамы.
В ноябре 1958 года была закончена монтировка чашки большой антенны, которая, повизгивая, перекидывалась от северного края горизонта на юг, с востока на запад, пробуя проходить все точки полусферы.
Когда включали мощность, то верещала сигнализация и горела красная лампа. Нам быстро объяснили, что для будущих детей – это невидимые смертоносные лучи. Поэтому, отправляясь на работу, при подаче СВЧ мы двигались зигзагами, пробегая к станции в моменты, когда антенна смотрела в зенит.
На самой станции устройство РСФ-60 подавало коды выставки антенны. Когда она шпарила свою мощность в наше окно, Боря Зудинов, 37-летний старший инженер от промышленности, закрывался огромным белым эмалированным тазом и на насмешки отвечал, что мы еще дураки безмозглые, а ему надо «застругать» парочку деток, да и нам свои «устройства» лучше прятать. Приезжали спецы измерять СВЧ, говорили о десятикратном превышении предельно допустимой нормы. Через год, когда станция заработала на постоянной основе, несколько человек попало в госпиталь. Особенно сильно облучились ребята с приемников и передатчика.
Бет-Пак-Дала – голодная степь… Безлюдье. Когда станция не мотает антенной, стоит глубокая тишина. Особенно, если отойти от поселка. Располагало к созерцанию и размышлению. Что было здесь до нас, кто жил здесь, как жил? Кто за кем охотился, с кем сражался, от кого защищался?..
Осенью 1959 года я, 22-летний лейтенант-инженер, отработав только первый год, сидел на табурете у домика и терял силы. Болезнь была странной, необычной. Раздавалась и опухала шея. Размеры ее ушли за параметры Поддубного. В голове начинались тупые боли, а местный эскулап, хоть и кончил медакадемию, пожимал плечами и говорил: «Съел чего-нибудь».
Много мыслей и дум приходило в этом состоянии. Солнце слегка согревало шинель. Было тихо и торжественно. Я мысленно проигрывал походы конницы Тамерлана, свист кривых сабель и топот резвых коней. Думал о первопроходцах уже нашего времени, о геологах, искавших воду и подземные кладовые. Беглые каторжники, путешественники. Наш брат, служивый, идет, куда прикажут… И высеклась
