не может, чтоб вы, дикие гуси, боялись такого маленького существа, – заступился за товарища Белый.
Дикая гусыня подошла чуточку ближе, но, видимо, ей трудно было побороть страх.
– Меня учили избегать всякого, кто называется человеком, – сказала она, – будь он большой или маленький, безразлично. Но если ты, гусь, ручаешься, что он не причинит нам зла, то, так и быть, пусть останется переночевать. Боюсь, однако, что ни тебе, ни у ему наш ночлег не окажется подходящим: мы ведь спим на плавучих льдинах.
Она думала, что гусь смутится, но ничуть не бывало.
– Вы очень благоразумны и умеете выбирать безопасные местечки, – сказал он.
– Смотри же, ты отвечаешь за то, чтобы он утром отправился домой!
– В таком случае и я должен вас покинуть, так как дал зарок не расставаться с ним, – сказал гусь.
– Как знаешь, – ответила предводительница.
Она взмахнула крыльями и улетела на лёд, куда за нею поодиночке последовали гуси.
Мальчик очень огорчился, узнав, что его путешествие в Лапландию расстраивается. Холодный ночлег тоже пугал его.
– Час от часу не легче, Мортен, – говорил он, – мы с тобою замёрзнем на льду.
Однако гусь не терял бодрости.
– Это вовсе не страшно! – сказал он. – Набери только побольше соломы или сена.
Когда мальчик набрал целую охапку прошлогодней травы, Белый схватил его клювом за шиворот и полетел с ним на лёд, где дикие гуси уж спали рядком, засунув головы под крылья.
– Постели траву на льду, чтобы у меня ноги не примёрзли, – сказал гусь. – Ты поможешь мне, а я тебе.
Нильс постлал траву. Тогда гусь опять взял его за шиворот и сунул себе под крыло.
– Здесь тебе будет тепло и удобно, – сказал он, поджимая крыло, чтобы мальчик не свалился.
Нильс утопал в пуху и даже не мог ответить. Лежать было хорошо, и он так устал, что моментально заснул.
Среди ночи ледяная кора озера Вомбшён, отделившаяся от берега, изменила своё положение и в одном месте причалила к суше. Об этом пронюхал лис Смирре. Смирре уже с вечера видел гусей, но не надеялся, что ему удастся изловить хоть одного из них. Теперь же он быстро помчался по льду.
Он был уже близко от диких гусей, как вдруг поскользнулся и царапнул когтями по льду. Гуси проснулись и замахали крыльями, торопясь взлететь. Но Смирре был проворен. Одним прыжком он подскочил к ближайшей гусыне, схватил её и вместе с ней убежал обратно на берег.
Мальчик тоже проснулся, когда белый гусь взмахнул крыльями, и от этого упал на лёд, но ещё долго протирал глаза и ничего не понимал, пока не увидел убегающей коротконогой собачонки с гусыней в зубах.
Он кинулся, чтобы отнять у собаки её добычу. Несмотря на темноту, мальчик различал все трещины и проруби и перескакивал через них большими прыжками. Это объяснялось тем, что теперь у него были глаза как у гнома, и он хорошо видел ночью. Там, где лёд соприкасался с землёй, лис
