а теперь обращает свое непонимание в довод против Каутского! В высшей степени странно мнение г. Булгакова, будто он может опровергнуть Каутского ссылкой на Ирландию (крупное землевладение, но без крупного производства). Из того, что крупное землевладение есть одно из условий крупного производства, никак не следует, чтобы оно было достаточным условием. Рассматривать же исторические и другие причины особенностей Ирландии или другой страны, конечно, не мог Каутский в сочинении о капитализме в сельском хозяйстве вообще. Ведь никто не вздумал бы требовать от Маркса, чтобы он, анализируя общие законы капитализма в промышленности, разъяснял, почему во Франции дольше держится мелкая промышленность, почему в Италии промышленность развивается слабо и т. п. Точно так же несостоятельно указание г. Булгакова на то, что концентрация «могла бы» идти постепенно: расширить имение прикупкой участков соседей далеко не так просто, как пристроить новые помещения к фабрике для добавочного числа станков и т. п.
Ссылаясь на эту чисто фиктивную возможность постепенной концентрации или аренды для образования крупных хозяйств, г. Булгаков обратил мало внимания на действительную особенность земледелия в процессе концентрации, – особенность, указанную Каутским. Это латифундии, скопление нескольких имений в одних руках. Статистика считает обыкновенно только отдельные имения и не дает никаких сведений о процессе концентрации разных имений в руках крупных землевладельцев. Каутский сообщает относительно Германии и Австрии весьма рельефные примеры такой концентрации, приводящей к особой, высшей форме крупного капиталистического земледелия, когда несколько крупных имений соединяются в одно хозяйственное целое, управляемое одним центральным органом. Такое гигантское сельскохозяйственное предприятие дает возможность соединять самые различные отрасли сельского хозяйства и в наибольших размерах пользоваться выгодами крупного производства.
Читатель видит, как далек Каутский от абстрактности и шаблонности понимания «теории Маркса», которой он остается верным. Предостерегая от этой шаблонности понимания, Каутский вставил в рассматриваемую главу даже особый параграф о гибели мелкого производства в промышленности. Он очень верно указывает, что победа крупного производства и в промышленности вовсе не так проста и идет не в таких однообразных формах, как привыкли думать люди, говорящие о неприменимости теории Маркса к земледелию. Достаточно указать на капиталистическую домашнюю работу, достаточно напомнить сделанное уже Марксом замечание о чрезвычайной пестроте переходных и смешанных форм, затемняющих победу фабричной системы. Во сколько раз сложнее обстоит дело в сельском хозяйстве! Развитие богатства и роскоши ведет, например, к тому, что миллионеры скупают громадные поместья, обращают их под леса для своей забавы. В Австрии, в Зальцбурге, количество рогатого скота уменьшается с 1869 г. Причина – продажа Альпов богачам-любителям
