решено было, чтобы один из 2-х выбранных Лигой делегатов отказался бы от своего мандата, передав его другому делегату, а сам явился бы делегатом от организации «Искры», взяв себе два ее мандата, с тем чтобы, в случае приезда из России избранного делегата, он передал ему один из 2-х мандатов организации «Искры». И мне и Мартову, естественно, хотелось быть делегатом от «Искры», ввиду незначительности той роли, которую играла Лига. Спор этот мы решили путем метания жребия.
Первый предварительный вопрос – о выборе бюро съезда – вызвал некоторое, хотя и незначительное, разногласие между мной и Мартовым. Последний настаивал на выборе 9-ти лиц, внося в это число даже бундиста. Между тем, я считал необходимым выбрать такое бюро, которое могло бы проявить твердую, стойкую политику, а в случае надобности сумело бы даже применить и так называемые «ежовые рукавицы». Были выбраны: Плеханов, Ленин и Павлович.
Кроме пяти бундистов на съезде были два делегата от Заграничного союза русских социал-демократов и почти всегда вотировавший вместе с ними делегат от петербургского «Союза борьбы». Эти лица с самого начала сильно затягивали прения. Уже один регламент съезда отнял неимоверно много времени. Шли бесконечные споры о месте Бунда в партии, длившиеся несколько заседаний. Такие же проволочки производил бундист, попавший в комиссию по проверке мандатов. Он на каждом шагу чинил обструкцию, ни по одному вопросу не соглашался с другими членами этой комиссии, в которую входил и я, и постоянно оставался при «особом мнении». На замечание, что таким образом может затянуться съезд, бундист ответил «и пусть затягивается», и изъявил готовность заседать в комиссии сколько угодно времени. Лишь далеко за полночь удалось закончить работы по проверке мандатов.
В первые же дни заседаний съезда произошел инцидент с ОК. По выработанному им уставу на съезд с совещательным голосом могли быть приглашены лишь «видные деятели партии». Комиссия по проверке мандатов отвергла просьбу группы «Борьба», чтобы от нее был допущен мандат. В этой комиссии участвовали два члена OK, которые категорически высказывались против допущения на съезд представителя от «Борьбы». Когда докладчик от комиссии сообщил съезду это решение, возникли продолжительные дебаты «за» и «против» допущения, причем одним из искровцев было высказано мнение, что представителя от «Борьбы» отнюдь не следует приглашать на съезд, так как эта группа занималась лишь интригами, старалась пролезть во всякие щели, всюду вносила раздор и пр. (Троцкий: «Напрасно не называете фамилии оратора, – это говорил я». П. Аксельрод: «По-видимому, референт не считает это для себя выгодным».) Действительно, это тов. Троцкий так резко характеризовал группу «Борьба». В самый разгар споров о допущении на съезд представителя от группы «Борьба» один из делегатов от «Южного рабочего»{34}, опоздавший на съезд и только теперь явившийся сюда, попросил собрание сделать перерыв на 5 минут, чтобы ознакомиться со всеми обстоятельствами, относящимися к дебатируемому вопросу. Когда перерыв этот был разрешен,
Речь идет о делегате съезда Е. Я. Левине (Егорове).
