в его сумку. В стареньком, слегка перекошенном гардеробе тоже, кроме зимней «афганки», ничего не висело, а на его полочках пылились три белоснежные простыни с черными оттисками воинской части. Гражданской одежды не наблюдалось.
Проклиная военную нищету, он в конце концов обратил свой взор на новенький видеоплеер марки «Орион» и даже проверил его работоспособность, подключив к сети питания.
И только экран телевизора вспыхнул, как открылась дверь, и вошел капитан. Офицеру на вид было около тридцати. Густые черные усы слегка зашевелились, и он в недоумении спросил:
– Ты что здесь делаешь?
– А Толик в магазин пошел, – растерявшись, пробормотал Левин.
– Так Анатолий приехал?
– Приехал, товарищ капитан, приехал. Мы сегодня военным бортом из Душанбе прилетели. Меня Андреем зовут. Андрей Петров, – Левин протянул руку и двинулся на встречу к капитану.
– Капитан Зиновьев, Игорь Анатольевич, – он пожал протянутую руку, прошел вглубь комнаты и бесцеремонно сел на кровать.
– А вы его друг?
– Скорее командир. Я командир батареи, где он служит, – ответил он, и немного подумав, спросил: – Ну как там, в Таджикистане?
– Война, Игорь Анатольевич, самая настоящая война.
– Стреляют?
– Еще как. Вот и меня маленько зацепило, – Левин взял батик в руку и постучал им по своей ноге.
– Меня тоже в Афгане зацепило в ногу. Полежал, похромал, попрыгал, и отпустило. Так ты вместе с Толиком служил?
– В соседней части. Я из спецназа ГРУ.
– О! Серьезная контора. Уважаю. И давно ты там?
– Год почти. Сейчас в отпуске по ранению. Решил Москву посмотреть, а Толик пригласил…
– Это дело полезное. Я сам здесь уже два года, а все не досуг выехать в Москву.
– Это как сапожник без сапог?
– Ну примерно так. Со службы хрен сорвешься. Тем более, сам понимаешь, что сейчас в столице творится.
– А что такое? – удивился Левин.
– Сразу видно, из-за границы прибыл. В Москве сейчас жарко.
– Да разве здесь жарко, товарищ капитан, вот в Душанбе…
– Нет, я имею в политическом плане. Нашу дивизию готовят бросить в Москву для политических разборок. Правда, пока ищут добровольцев. А у нас, сам понимаешь, как, добровольно – значит, принудительно. Я два года назад из ГСВГ только приехал и сразу на путч попал. ГКЧП – зрелище не для слабонервных. Ведь не для этого мы военные училища заканчивали, чтобы с народом своим воевать.
– А ты, Михайлович, – Левин незаметно перешел на «ты». – Сумское училище закончил?
– Нет, Коломенское ВАКУ.
– А я – Рязанское ВДВ.
– О! Так мы ж с тобой почти земляки, – обрадовался капитан.
Левин растерялся, не зная географии и мест расположения военных училищ, но
