там себя вести.
Московское подворье князей Голицыных занимало целый городской квартал. С размахом живут, родственнички! Дворец, торговый дом, школа для многочисленных отпрысков и дружественных семей, мрачный Каземат oprichnikov. По крайней мере, так объяснил Бобров, специально приказав объехать вокруг подворья.
Интересно, а «oprichniki» – это же личные войска князя, да? А как на это смотрит императрица? Надо будет разобраться во внутренней политике поглубже. Боюсь, здесь всё не так просто и отличается от европейских порядков.
Лакей в парадной ливрее открыл нам дверь и согнулся в поклоне. Кстати, обычный человек, а не орк.
– Пётр Бобров и Константин Урусов, – заявил мой спутник, – прибыли выразить почтение князю Алексею Дмитриевичу.
– Прошу вас, господа, – лакей указал на диванчик под фикусом в кадке. – Извольте обождать, я доложу о вашем визите.
Бобров кивнул и уселся под развесистыми листьями.
– Бывает, – шепнул он мне, – и по часу ждать приходится. Мы с тобой – птицы невысокого полёта, может, не князь, а кто-то из наследников нас примет.
На удивление, лакей вернулся через пару минут и пригласил следовать за ним. У Боброва даже лицо вытянулось – его так быстро никогда не принимали.
Через анфиладу залов нас привели в эдакую домашнюю комнату, мужской вариант будуара. На стенах оружие, горящий камин, кресла, ковры на полу. Чувствовалось, что здесь хозяин устраивает не официальные приёмы, а личные встречи.
– Петруша!
Нам навстречу поднялся пожилой человек с проседью на висках, одетый в домашний халат, расшитый золотом, и турецкую шапочку.
– Как ты редко заходишь, Петруша, – князь Голицын, а это был именно он, покачал головой. – Забыл нас, безобразник.
– Что вы, Алексей Дмитриевич, как можно!
Голос моего спутника стал елейным. Он подошёл ближе и согнулся в низком поклоне. Князь улыбнулся, протянул ему руку, и Бобров почтительно поцеловал массивный перстень на пальце князя.
Ах, дружище Бобров! Ты ведь мне недоговаривал, хитрый лис. Знаком, значит, с младшим наследником? А этот поцелуй, он что значит? Не покровительство ли князя? Пожалуй, сделаю вид, что не заметил, но на будущее учту.
– Разрешите вам рекомендовать, Алексей Дмитриевич, – Бобров указал на меня, – Константин Урусов. Бакалавр Сорбонны.
Я поклонился с достоинством и не слишком прогибаясь. Пусть родственник, но надо сразу обозначить свою независимость.
– Вижу, вижу, – Князь доброжелательно улыбнулся, – урусовская стать, сразу заметно. А глаза наши, голицынские.
Он шагнул вперёд и протянул мне ладонь. Рукопожатие у князя оказалось сильное, несмотря на лёгкое сложение.
– Рад видеть, – он указал на кресла, предлагая присесть, – очень рад.
– Как приехали в Москву, сразу к вам, – разливался соловьём Бобров, – даже селиться в гостиницу не стали.
– Что
