шел по пляжу или выходил из воды, за ним, как подсолнухи вслед за солнцем, поворачивали свои широкополые шляпки все дамы нашей галечной косы.
Но мужчина ни на кого не обращал внимания, и я был удивлен, когда он спросил меня:
– Сибиряк?
В голосе его мне послышался нездоровый интерес. Так спрашивают о редкой болезни или тайном пороке, и я чуть было не ляпнул глупую остроту о каторжном клейме, которым помечены сибиряки, но в последний момент сдержался и ответил коротко, чтобы не продолжать разговор.
– Да.
Мужчина, видя мою ершистость, улыбнулся, и к дугласовской ямочке на подбородке прибавились еще две ямочки на щеках.
– Не сердитесь, – сказал он, – любопытство мое от ностальгии… Я родился и вырос в Новосибирской области… служил на Дальнем Востоке…
Познакомились. Соседа моего звали Виктором. В Крым он приехал из Липецка.
Через час мы были с ним уже на «ты», а к вечеру того же дня я знал о нем больше, чем он обо мне. Объяснялось это тем, что говорил в основном он и говорил о прошлой своей жизни. Выходило так: лучшие годы он провел в Сибири, лучшие люди – тоже в Сибири, и так далее.
Я посмеивался над ним, потому что со многими его доводами был не согласен, но он не обращал на это внимания.
– Вот брошу Липецк и уеду в Сибирь, – мечтательно говорил Виктор, – там жизнь…
Он приехал в Крым с женой и дочкой, но тем не понравился неорганизованный отдых, и они улетели к теще, а зять остался погреться на солнце еще недельку.
Три дня мы вместе купались, загорали, ходили обедать в летнее кафе рядом с пляжем. На четвертый день он пришел поздно, когда все места на пляже были уже заняты.
– Улетаю сегодня, – сказал он. – Я разденусь у тебя?
– Конечно, – ответил я, – а почему так спешно?
– Дела, – произнес он неопределенно и пошел в море.
Искупавшись, вернулся ко мне и уселся на лежак. Помолчали. Он достал часы, взглянул на циферблат:
– Пожалуй, успею еще раз искупаться.
– Разумеется, – ответил я, хотя не знал, сколько времени у него в запасе. – Все хотел тебя спросить: как ты определил, что я сибиряк?
Виктор самодовольно усмехнулся:
– У меня дар ясновидения. Это мне в работе, знаешь, как помогает? Приходит ко мне, скажем, малец лет семи-восьми и лопочет, мол, хочет заниматься легкой атлетикой… А у самого ручки-веревочки, ножки-камышинки, от сверстников в развитии отстает… И данных у него нет, и наследственность ни то ни се, а я вижу – из парня будет толк. Вижу, что работать он будет не в пример развитым одногодкам, и компенсирует отставание, и вперед уйдет, и к пятнадцати годам не сменяет легкую на дискотеки и прочие молодежные развлечения… Вот так… Я и профессию себе выбрал потому, что в себе этот дар открыл. Дар ясновидца… Это тоже, кстати сказать, в Сибири было… в Новосибирске…
– Ну, про Сибирь потом, – перебил я его. – Ты мне скажи, как ты узнал,
