для вас возмещение ущерба является делом принципа, – напряженно прокручивал в голове варианты, хватаясь за любую возможность найти компромисс, – Подавайте на судоходную компанию и меня как ее владельца в суд. Если там решат пустить с молотка все имеющиеся на данный момент активы, а мне назначат срок тюрьмы, я готов пойти даже на это, – сам же был уверен, что судьи решили бы иск с минимальным уроном для репутации герцога, и до высказанных крайностей не дошло бы. – Думаю вырученных денег должно с лихвой хватить, чтобы погасить задолженность, раз уж Вы не желаете ждать год, максимум два.
Лерьер гневно поднялся с кресла и подошел ко мне, грубо ткнув пальцем с крупной золотой печаткой в грудь и процедил сквозь зубы:
– Ты не можешь носить фамилию отца, если ставишь под сомнение его ценности и его обещания! В договоре четко указано, что мера компенсации должна быть в рамках закона и традиций, а айману – это древняя традиция нашего народа! Если бы твой отец был жив, я потребовал бы ритуал с него, и, уверен, старина Шон, – с этими словами он поднял голову, заглянув в глаза отцу на портрете. – В отличии от тебя, юнец, ьез колебаний бы исполнил обязательства перед старым деловым партнером. Никогда бы не подумал, что сын, которым отец так гордился при жизни, с такой легкостью наплюет на принципы, по которым его, я уверен, растили с детства».
Знал, сволочь, на что давить, на ценности рода и репутацию. Я обернулся на висящий над головой портрет. Казалось, отец смотрит на меня тем же укоризненным взглядом, как тогда в детстве, когда искал отговорки, почему не сдержал данные обещания. «Истинного аристократа, Александр, отличает умение оставаться верным своему слову, как бы сложно ни было». Наш род благодаря этой черте построил свою репутацию. Если кто-то узнает, что я открыто отказался выполнить обязательства, последуют разрывы контрактов. Скрепя сердце, я процедил согласие на этот позор, попросив отсрочку хотя бы на неделю, чтобы дать распоряжения. Впереди меня ждали четыре года, и я уже тогда предполагал, что они будут самыми сложными в моей жизни. Из раздумий вырвал слащавый голос:
– С вами приятно иметь дело, лорд Найман. Я знал, что мы договоримся. Жду вас в имении Дориваль в следующий четверг. До скорой встречи.
Лерьер поднялся, не дожидаясь моих слов прощания, хоть я и не собирался говорить что-либо, и с гордо поднятой головой направился к двери. «Вали к темному Хадиусу», – выругался вслед. В ответ лишь услышал короткий смешок.
Глава 5 Лина. Новая жизнь
«Отличное начало дня», – с улыбкой думала я, разглядывая пейзажи города, проносившиеся за окном все того же экипажа. Утро стелилось осенней дымкой, экипаж ровно шел по мостовой, фонарщики гасили масляные фонари, молочницы гремели тележками, развозя свежие продукты. За застекленными окнами домов горничные раздвигали плотные шторы, пуская в дома утренний свет. Люди спешили на службу, кто пешком, кто-то верхом, либо, подобно
