сам прослыл – фатальностью своей.
Успел постичь иллюзии – на стиле
Твой медленный и ровный – идеал,
Он говорит, что мы дожили – в теле,
А общество исчезло – на словах.
Но этот день – не обессудит лично,
Им ты проворный крик – проговоришь,
Что будто бы – ты чудишься от сих
Моральных тем и идеалов – пришлых.
Ты заодно исчез – за бытием,
В фатальность образуя – идеал,
Он жёлтый в смерти, думает себе,
Что ночь – твоя сестра и тень руин.
Но будешь измываться – до утра,
Ища по звуку – тонкие мотивы,
Где звук луны – его не проронил
Способности узнать – твоё лицо.
Оно укутано в примёрзшей – синеве,
Оно не пахнет ладаном и – снедью,
А ты всё думал вечностью – одно,
Что станешь пребывать умом – в аду.
Но сам того не зная – ты исчез
В фатальности искусственного – рока,
Внутри обиды говорить – слова
Затем, чтоб было видно днём – уму
Твои морали, слепленные в чудо,
Твой крайний стих – обрыдлой синевы,
На небе том, откуда мы – ушли
Искать моральный отдых – для двоих.
Успей постичь фатальность – на двоих,
Ведь здесь она – нетленная удача
И только облако закружит – этот стих,
Им будет отражаться – в час беды.
Ты видел мёртвый снег – на бытие,
Он таял между вечностью – Вселенной,
Когда ты ждал свои любви – года
В природе смерти – может на двоих.
Но тухнет зла примета – от руин,
И звучно падает на склепы – идеала,
В том самом месте, где стали мы
Искать от чуда – небо на двоих.
И так нелестно – было одному
Уснуть внутри искусства, чтобы жить,
Но тает свет луны, ещё прожить
Ты смог бы много дней – одним умом.
Небытие беззвучно – за окном,
Оно не тлеет, может – говорит,
Оно не знает качеству – гранита,
Что мы отстали в счастье – без него.
Без злой тоски и мудрости – упрёка,
Где жёлтый луч луны – одним свивал
Моральный яд – забыть внутри года
В фатальности мерцающего – рока.
Как нежит страх успеть – к нему прийти,
Ты дышишь ровной каторгой – сегодня,
Ты ожидал ему понять – одну мечту,
Но выжил от искусства – за двоих.
Где не было морали – там вдали,
Шёл синий снег и обвивал – пространство
Над чёрным светом, убивая стих,
В
