полк. Выглядело грозно.
Справа от дороги примерно на картечный выстрел стояла еще одна батарея. Ее прикрывал Казанский полк. А чуть дальше уже их прикрывали третья батарея и суздальцы. Кстати, неплохая задумка. Враг, атакуя из низины, не видит наши позиции, идет на тех, кто выглядит слабее, и в итоге попадает под перекрестный огонь. На второй линии, чтобы поддержать в случае опасности, стояли еще три полка. Минский и Владимирский плюс усиление в виде запасных легких батарей и трех тысяч казаков, готовых сорваться с места, если враг решит обходить наши позиции с фланга.
Ах да, ну и еще наш сводный морской отряд.
Прибежал Ильинский, передал приказание и нам выдвигаться на позиции. Я только успел увидеть, как напротив нашего левого фланга появились французы Боске, но остановились, не решившись переправиться через Альму. Не то чтобы они испугались, просто остальные войска задерживались. Позже я узнал, что у союзников был план: отправить зуавов вперед, заставить нас перенести все внимание на левый фланг, а потом прорвать центр. Но не сложилось.
Если Боске пришел вовремя, то вот англичане задержались, и Сент-Арно остановил своего старого боевого товарища. В итоге запланированная на семь утра атака началась только в районе одиннадцати.
– Идут! – мичман Лесовский торчал у края окопа, прислушиваясь к крикам и стараясь сквозь гром выстрелов хоть что-то разобрать. – По центру!
– Хорошо, – Ильинский, послушав обсуждения в штабе, преисполнился веры в наш успех. – Значит, англичане не решились растягивать силы до деревни Тарханлар. И правильно, тогда бы у них совсем глубины строя не было! А по центру – мы их встретим!
Следующие полчаса мы снова слышали только звуки отдельных выстрелов. Кажется, это сошлись застрельщики с каждой из сторон. Я, если честно, в будущем пару раз читал, что в это время ходили лишь строем, но нет. Сам видел, а потом и вспомнил, как Семеныч рассказывал, что даже в армейском уставе времен Николая Первого было три вида построений. Колонны – походный или для удара в штыковую. Линиями – для стрельбы. И, наконец, россыпью…
Учитывая опасность артиллерии, я бы только так пускал пехоту в бой, но вот местные генералы больше верили в силу залпа и мощь штыкового удара. Возможно, у них были и другие резоны, но кто же станет рассказывать об этом обычному поручику…[5] К выстрелам добавился грохот пушек, и я не выдержал. Окопы – это хорошо, но надо хотя бы понимать, что творится на поле боя.
– Я наверх, – предупредил я остальных. – Вы – сидите тут до команды, это приказ! Если меня убьют, опять же поднимается только один, остальные ждут на месте. Всем понятно?
Кажется, слова про мою смерть получились довольно удачными. Матросы поняли, что это не глупое геройство – тут бы у меня разом нашлись толпы конкурентов – а действительно разведка для оценки ситуации.
Выбравшись из окопа, я, ни капли не смущаясь,
Спойлер. Резоны были
