И тюкнули. Так, что мало не показалось, сразу наповал. Понял?
Сказать честно, ничего я не понял. Вы не подумайте, я не дурак, и канву сюжета про несчастную судьбу Константина Олеговича Сиплакова я уловил, однако никакого катарсиса за этим не последовало, в то время, как тон рассказа был такой, что катарсиса должны были быть полные штаны.
– Не понял, – после некоторой паузы прервал я тишину рязанской ночи.
– Ну и дурак. Потом поймёшь, – сплюнув, прохрипел писатель и растворился в воздухе. Больше я его никогда не видел.
Стоит начать по порядку. Хотя нет, по порядку уже не получится. Сюжет и фабула разъехались, как ноги женщины, опьянённой развратом или развращённой пьянством, на ваш вкус. В любом случае вопросов накопилось довольно много, и, чтобы вам и мне хоть как-то стало проще, давайте представим, что у меня берут интервью, а я максимально здраво и трезво поясняю, что вообще происходит.
Но сперва нам необходима фигура интервьюера, – потому что с умозрительным болванчиком я разговаривать не хочу и не буду…
– Разрешите представиться, – с этой репликой из-за той самой ракиты, за которой прятались молодцы из люмпенов, убившие несчастного токаря четвёртого разряда, появляется блестяще одетый молодой человек с лисьей хитрецой во взгляде, прекрасным пробором и кохиноровским карандашом за ухом. – Если вам нужен интервьюер, то я рад был бы отрекомендоваться. Степан Степанович Степанов, всегда оказываюсь там, где возникает необходимость в интервью. Чувства вины, обиды, страха и ненависти – сделаю так, что читать об этом будет интересно.
Нет, мне он не нравится, поэтому я смотрю по сторонам: вдруг где-нибудь ещё люди есть, а то изливать душу вот этой обезьяне в костюме вообще не хочется. Все эти журналисты у меня вызывают обострённую гомофобию. Не подумайте, я к голубым отношусь нейтрально, если этот голубой, скажем, программист или хотя бы водитель автобуса. Но вот голубой журналист всегда вызывает во мне злющую гомофобию.
– А вы не думали, – внезапно прерывает течение моего внутреннего монолога Степан Степанович, – что ваша «журналистская гомофобия» – это обыкновенная зависть? Тоже ведь небось хотите журналистом быть, да силёнок не хватает. Усидчивости никакой нет, и о чём писать, не знаете, и вся ваша ненависть ко мне и ко мне подобным испарится, как только вам впервые заплатят сколько-нибудь стóящие деньги в приличном издании.
Из принципа этому пидорасу не скажу, что он прав. Хоть режьте меня, хоть ешьте. И вообще, мы, кажется, здесь интервью берём. Так что, дорогие читатели, ниже вы найдёте результат нашей со Степаном Степановичем не слишком приятной беседы, произошедшей в ночь с пятого на шестое июля в городе Рязань на остановке «Улица Стройкова».
Степан Степанович (С.): Итак, главный вопрос, который интересует всех: кто вы такой?
Я: Меня зовут Слава.
С.: Кем вы работаете?
Я: Лирическим героем.
С.: Любопытно, а за это платят?
