лет. Хожу рассказывать анекдоты Екатерине, помогаю сиделке, с которой очень сдружились. Когда Екатерина умирает, я напиваюсь в драбадан и пишу Большой Сестре. Сообщение:
Ты дура самодовольная просто
Ответ:
Да, но посмотри, кто-то действительно оказался для радости. Для твоей.
Ответ ответу:
Послезавтра лечу в Красноярск. Будут подсказки?
Александра Новикова
Кадис
– С площади Сан Хуан де Диос, – экскурсовод говорит на русском, но названия улиц произносит на испанский манер, не смягчая согласных, – через Кайе Пелота, – группа туристов семенит шаг в шаг и послушно вертит головой по траектории, заданной её рукой, – мы попадаем на главную площадь Кадиса – Plaza de la Catedral.
Маша ловит и ещё раз произносит про себя каждое услышанное испанское слово. Она хотела бы, чтобы вся экскурсия была на испанском, но из всей группы язык знает только она. В Испании многие туристы впервые – и кажется, случайно. Узнать их просто: проходя по улице, они внимательно смотрят в витрины магазинов и страшно боятся потерять из виду спину экскурсовода или выпустить карту из рук. По каким-то неведомым причинам они оказались не в популярной Барселоне или столичном Мадриде, а в крошечном, отдалённом Кадисе, точке в автобусном туре.
Но Маша точно знает, почему она здесь.
Экскурсовод останавливается – группа тоже.
– А сейчас вы увидите жемчужину Кадиса – кафедральный собор. Следуйте за мной, он будет по левую руку.
Жара, ненадолго смягчённая прохладой камней переулков, обжигает на открытом пространстве. Туристы щурятся и водружают на головы панамки и кепки. Улицы и площадь почти пустые – в Кадисе уже полчаса как сиеста.
– Бамо! – экскурсовод небрежно недоговаривает окончания. – Пройдёмте чуть дальше, чтобы нам было лучше видно. Здание собора сочетает в себе элементы нескольких архитектурных стилей: барокко, рококо…
Дальше Маша не слышит.
Собор огромен. Он светится – как солнце – и нависает над снующими людьми. Напротив собора – кафе с рассыпанными по площади столиками, людей за ними немного, но Маша уверена: они счастливее всех на свете. От площади разбегаются переулки, Маша сбивается на шестом, камень под ногами пышет жаром, всё вокруг в полуденной жаркой дымке. Солнце – как и собор – нестерпимо. Город из снов, из книг, из мечты.
Всё началось с Льва Толстого.
В семье Маши читали много, упоённо собирали библиотеку, дополняя собрания сочинения бабушек и прадедушек томиками с барахолок, новинками из книжных.
Перед восьмым классом Маша дочитывала из списка то, что не успела прочесть раньше, – очередь дошла до «После бала». Том Толстого Маша отбросила с бухающим в ушах сердцем, почти с суеверным ужасом. Невыносимо было остаться наедине со шпицрутенами, с физической тошнотворной тоской, и Маша схватила с полки почему-то второй том сборника пьес Лопе
